Я смотрел то в лобовую обзорку, то на мониторы. По изменяющемуся виду в лобовом обзорном стекле можно было предположить, что космический корабль движется по орбите небольшого радиуса. На мониторах иллюстрировалось объяснение происходящего. С разных обзорных точек. Даже с Луны с большого расстояния. У основного двигателя одно из сопел было чуточку повреждено. К тому же из него и только из него шла реактивная тяга. Повреждённое сопло было крайним. У кромки его конуса зияла дыра, в которую вылетало пламя. Боковые двигатели предварительного разгона, как могли, компенсировали вращение.
– Форэ, – капитан беседовал уже со мной, – Если не удастся заглушить реактор, ваша смена через полчаса. На корабле всего три скафандра с максимальной защитой от радиации.
Капитан заговорил быстро. В манере ньюфи.4О, эти таинственные слова, собранные во что-то отдалённо напоминающее предложения… Однако в целом угадывалась суть произошедшего. Корабль догнал с приличной скоростью небольшой камушек. Мы успели разогнаться на боковых движках до 31.7 километров в секунду, убрали защиту на выходах из раструбов основного двигателя, только только запустили его и, вот, на тебе! Этот кусок … летел со скоростью 41.3 километра в секунду, как показали постфактумные расчёты. И прямиком в сопло. Прилети он на секунду позже, там бы и сгорел. Почему-то теперь заклинило его реактор. И не понятно, получится ли его заглушить. Если ничего не выйдет, через два часа начнётся эвакуация пассажиров. Капитан уже благодарил меня за возможное участие в ликвидации последствий аварии.
Табарнак!!! – резким окриком прервал он свою речь.5
За всё время своего монолога капитан ни разу не оторвал глаз от мониторов. Я тоже. Ремонтный робот, очевидно, под воздействием радиации вышел из строя, перестал контролировать своё местоположение и попал под струю вырывающейся плазмы из пробитой метеоритом дыры. Всё произошло, судя по всему, очень быстро. А может приоритет задач в экстремальных условиях сбился. Иначе робота успели бы телепортировать. Он взорвался. Один из осколков попал в одного из трёх космонавтов. Они уже добрались до входных люков в секцию реакторов у основания вышедшего из под контроля сопла. Подробности инцидента тут же стали известны всем, кто был в рубке. Как выяснилось, удар достался Вангу. Его скафандр перешёл в автоматический режим и повёл его обратно, к выходам в космос из зоны рубки.
– Ванг! Ванг! Лао! – закричали все в голос. Капитан громче всех.
Полминуты спустя Ванг был уже внутри корабля. В госпитальном отсеке. Живой, но без сознания. Скафандр с него был незамедлительно снят и передан мне.
Выйдя в почти открытый космос, под экраны противометеоритной защиты, я не стал спешить с перемещением в хвост Милоса-4. Я отправился обходным путём. Через люк в средней части двигательного отсека. До сих не было обнаружено, что там именно застряло при выключении реактора