– Тебя выходили люди? – удивилась София и отрезала кусок сочного мяса, из которого брызнул ароматный сок.
– Каким бы странным это ни было, но так и есть.
– Прости, но объясни мне, наверное, дуре, такую вещь. Как они тебя не прибили? Неужели они не поняли кто ты?
– На тот момент я был истощён, как и многие бродяги. Они решили, что у меня упадок сил, поили бульоном, кормили мясом. Я, конечно, старался отправить жижу за окно, полить цветочки, а вот варёное мясо ел. Не до жиру было. Моя бледность всё-таки начала отступать, люди поняли это как хороший знак, что я иду на поправку.
– Но клыки, Алистар! Ты же не мог их вытащить изо рта и держать в стаканчике до лучших времён, как вставную челюсть!
– На это мне сказать нечего, кроме того, что попались не слишком наблюдательные добродетели. Правда, они хотели лечить меня солнечными ваннами! Представляешь? Еле уговорил их этого не делать, сказал, что голова раскалывается от малейшего солнечного света в комнате. Они, конечно, удивлялись, ворчали, но ставни прикрыли.
– Звучит, как плохая фантазия, – заметила ведьма.
– Возможно. Но после этого случая я понял, что мы проявили по отношению к людям жестокость, которую они не заслужили.
– И что ты можешь предложить нам, упырям, у которых высасывать кровь – проявление натуры? – поинтересовалась София.
– Я не знаю, но думаю над этим, – честно признался Мареш.
– Кажется, ты получил удовольствие, когда пил кровь этого Саши.
– Получил, конечно.
– Так почему бы тебе самому не укусить кого-нибудь? Ведь это в твоей природе, Ал!
– София, давай ты теперь побудешь в моей шкуре, а потом мы с тобой поговорим. Ты попробовала, укусила, получила кайф. Умничка! А теперь жажда будет глодать тебя и требовать всё новых Саш. Я боюсь этого, да. Мне неприятно вспоминать, как Яков, гонимый жаждой крови, терял остатки всякого благоразумия и совершал ужасные ошибки, за которые самому потом было стыдно.
– Яков не мог понять, кто он, но кровь давала ему силы и помогала вернуть разум. Он – молодой мальчишка, вспыльчивый и нетерпящий покоя и рассудительности, когда хотелось свернуть горы. При чём тут я?
– Я не хотел бы потерять тебя, как не хотел терять и Якова.
Мареш опустил глаза и сосредоточенно рассматривал, как вино в бокале мерно плескается по кругу в его руке.
– Ты говоришь прямо как глубокий старик, – выдохнула София.
– Я и есть старик, если подумать. Деточка, когда я родился, не факт, что твой род существовал вообще. Кроме того, я знаю себя. Если я вдруг захочу нарушить данное себе слово, то рядом с тобой окажется злобный упырь, вроде Марку, от которого мы избавились. Потянешь ли ты меня такого, м? Что-то мне подсказывает, что будет развод и тапочки по почте.
Ведьма промолчала.
– Прости, София, но как есть. Ты уже имела «удовольствие»