Обитатели пресной, солёной воды.
Живущие глубоко, и – у кромки.
Самые длинные в мире,
и – самые – маленькие и редкие.
Отдыхают в акваквартире,
и – главное, – наблюдаются детками.
Есть американский голубой краб,
и – экземпляр самой крупной из жаб,
и – очень известная рыба ставрида,
и – неизвестная рыба смарида.
И жёлто-белый, как в разрезе лимон,
тигровый альбинос-питон.
И промысловая рыба луфарь,
и очень вкусная рыба кефаль.
И петухи, осетры, скорпены,
лисицы, караси, калкан.
Сколько диковин хранят эти стены!
Пятиэтажный стакан!
И барабулю, султанку песка,
и индийские редкости,
и танцевальный каскад —
кружение рыб к поверхности.
И зебрасома, желтеющий парус
цвета налившейся алычи,
глазом, похожим на черный стеклярус
ищет свои калачи.
Креветки, актинии, моллюски, ежи, —
природа поражает своими формами.
И каждым цветом своим дорожит,
и всеми оттенками моря Черного.
Я восторгаюсь зданием этим.
Его коллекцией планетарных див.
Сколько экзотики любознательным детям!
Сколько науки для взрослых нив!
Театр им. Луначарского
* * *
Роскошный дворец из эпохи Мольера.
Балконы и ложи, фойе, бельэтаж.
Шикарно убранство его интерьера.
Тебе, Луначарский, пою я оммаж!
Сюда приходил я ребёнком на сказки.
Потом на серьёзные вещи ходил.
И все твои радости, все твои краски
в себе с теплотою надолго хранил.
Мечтая вернуться в свой город из странствий,
я знал, что приду в этот царственный зал.
Ты – словно застывшая вечность в пространстве
сценических игр, актёрских зеркал!
Слизни сталинизма
* * *
Повыползали слизни сталинизма.
Им свежей кровушки отведать захотелось.
Архипелага мало им, и мало им фашизма.
О, как смела их псевдо теле смелость!
Они не знают гибели Михоэлса
и кем был Джугашвили до того.
Они живут лишь тем, что ниже пояса,
и держат всех себя за одного.
Они истории страны своей профаны,
талдыча, что она была с сохой,
и ими не прочитаны романы:
ни Пушкин не освоен, ни Толстой.
И двести лет свободной русской мысли
не может обобщить их тощий мозг.
По всей России высунулись слизни.
Рисуй их мерзость с того света, Босх!
Им померещился триумф их двух извилин,
их зона видится им центром мирозданья.
Был мелкий гангстер Коба Джугашвили,
на пролетарское взобравшийся незнанье.
Херсонес
*