– Марья Ивановна? Всяческое содействие! И чтобы никого не пускали!
Билетерша тут же закивала, словно собачка-болванчик с приборной панели автомобиля недорогого россиянина, и приветливо улыбнулась Жорику. Тот не обратил внимания на старания Марьи Ивановны и повел нас узкими коридорами «нехорошей квартиры» к кабинету Булгакова, попутно изображая из себя экскурсовода.
– А здесь они типа обедали, я так понял… Картина какая, а? Я такую в переходе видел на Космонавтов… Окно здоровое какое, шторы, наверное, год шили ему сюда…
Но всякий раз это подспудное желание поделиться знаниями натыкалось на холодный взгляд Глеба и раздраженную реплику Богдана:
– Не сейчас, Жор… Пожалуйста, не надо… Ну я же попросил!
Наконец мы вошли в помещение с большим окном и письменным столом, на котором покоились антикварная пишущая машинка и старинное пресс-папье; лежали стопки исписанной бумаги и потертые временем папки, чернильница, позолоченное перо, карманные часы и также помятый временем портсигар. К столу было придвинуто черное кожаное кресло.
– Вот и кабинет Михаила Афанасьевича, – объявил Жорик. – Тут, на столе, как ты просил, я собрал все его личные вещи, какие только смог найти.
– Спасибо, Жорик, – пробормотал Богдан, стервятником осматривая памятные предметы Булгакова, разложенные среди бумаг. – Дальше мы сами.
– Как скажешь. Не скучайте, ребят, – с улыбкой сказал наш провожатый и вышел, пятясь спиной, после чего закрыл за собой двустворчатую дверь.
В углу кабинета красовался массивный книжный шкаф. Подойдя, я пробежал глазами по корешкам книг и с удивлением обнаружил среди прочих томик Святополка-Мирского, на которого в своем тексте недавно сослалась нейросеть. Фамилия была, мягко говоря, нерядовая, и потому я вряд ли мог ошибиться.
Брать книгу с полки показалось невежливым, но совпадение было слишком любопытным. Я решил позже погрузиться в историю Святополка-Мирского и выяснить, что могла делать его книга в кабинете Булгакова.
От размышлений меня отвлек звук поворачивающегося в замке ключа. Я удивленно посмотрел на Богдана:
– Он нас что, запер?
– Ну конечно. Мы ведь не хотим, чтобы в самый разгар сеанса к нам зашла любопытная вахтерша с вопросом – как у вас тут дела?
Богдан покосился на Глеба, и тот, кивая, подтвердил:
– Лишние глаза и уши нам ни к чему.
– Ну да. Точно. Литературный код не должен утечь за пределы этого помещения, – с трудом сдерживая сарказм, произнес я. – И что дальше?
Богдан с беззастенчивым грохотом опустил рюкзак на стол Булгакова и важно сказал:
– Мне потребуется минут 15 на подготовку. Если у кого-то есть срочные дела, звонки, сообщения – всё надо успеть сделать за это время. Потом надо будет все мобильники выключить и в пищевую пленку завернуть, чтобы никаких фото, диктофонов, звонков. Духов это прям раздражает.
– И сколько займет общение