– Далеко ещё до твоей корчмы?
– К вечеру будем, – в очередной раз ответил стрелок, – Дождёмся Даэвина, и двинем дальше, к деревне. А там – куда дорога выведет.
– Неплохой план, – подытожил гоблин, – А знаешь, чё у меня есть?
Он в очередной раз подбросил мешок с талерами высоко в воздух, но на этот раз Вальдман, а не Грод, успел его перехватить.
– Так будет надёжнее, – спокойно сказал он.
Товарищи продолжали путь, держась тропинки и стараясь не сворачивать с неё на обочину. Здесь, в этом краю, где брали своё начало безраздельные владения Империи, далёкие от границ, почва становилась особенно плодородной, а хозяйства – куда безопаснее. Поэтому крестьяне, простые и непуганые люди, каждый год засеивали прямо вдоль дорог огромный поля отличной пшеницы.
Поля созревали быстро и простирались от горизонта до горизонта во все стороны, отчего край действительно выглядел золотым. Особенно, когда наступало настоящее жаркое лето.
Здесь всё было по-другому: упитанные люди жили в богатых домах, летом, как положено, грелись в тёплых солнечных лучах, а зимой пили эль, зная, что на улице не очень холодно. Даже трактиры здесь водились очень приличные, тихие и чистые.
Минусом же при всё при этом оставалось то, что именно та часть экономики, что так благоухала вдоль дорог каждое лето, и стала основным сырьём местного производства. Всего, вообще всего: хлеба, каши, водки, супа, корма для скота, одежды и мебели. В особенности, знаменитым слыло здешнее пшеничное пиво, всегда имевшее лёгкий привкус микстуры от кашля на сильном спирту и отдающее в голову с лихвой.
Сейчас Вальдман шёл и мысленно просил судьбу о том, чтобы в корчме нашёлся хоть какой угодно другой пенный напиток, зная, в прочим, что его желаниям сбыться не суждено. Хотя, на кое-какую завалящую свининку он, в прочим, надеяться мог.
Сумерки постепенно сгущались, облачное небо начинало тревожно темнеть, и никому бы не хотелось оказаться сейчас посреди пшеничного поля в непроглядной темноте. Особенно, в такие неспокойные времена, а если ещё дождь пристанет…
К счастью, впереди, у подножия холма, всё-таки показалась глиняная низенькая корчма. Светящая маленькими окошками, пышущая каким-то сельским уютом и полностью белая, как фонарь.
Само заведение очень напоминало какую-нибудь горницу, проще говоря, было милым, прибранным, но чертовски скучным, не желающим остановить на себе внимание. Здесь не гремели кости, не звенела гитара, не хохотали женщины, не дрались мужики, не орали пьяные песни, не рыгали, не портили воздух, не сквернословили, в общем, не веселились.
Корчмарём здесь был вежливый толстяк, похожий на пивную бочку, улыбчивый и краснолицый. К тому же, он был из той породы людей, которые рады каждому чужаку и ещё и знают их всех, как самого себя, и обожают за просто так.
В общем, идеальное место, чтобы без забот пропивать себе мозги.
***
– Какая же тоска, мать вашу за ногу, а …– взвыл Грод, обращаясь к пенной жидкости на самом дне глубокой глиняной