«А! – думал Сандокан, ворочаясь на своем лиственном ложе. – Я отдал бы половину своей крови, чтобы еще раз увидеть ее. Бедная Марианна!»
Мучимый этими думами, Сандокан так и не сомкнул глаз. А когда солнце зашло и тьма заволокла хижину, разбудил Джиро-Батола, который храпел, как тапир.
– Пошли, – сказал он ему. – Небо заволокло облаками, так что нечего ждать, пока зайдет луна. Пошли быстрее, потому что я чувствую, что, останься я здесь еще хоть час, я не смогу уехать. Где находится твоя пирога?
– В десяти минутах пути.
– Так близко от моря?
– Да, Тигр Малайзии.
– А ты взял припасы?
– Я обо всем подумал, капитан. Там есть и фрукты, и вода, и весла, и даже парус.
– Тогда отправляемся, Джиро-Батол.
Малаец взял половину жаркого, которое он отложил про запас, вооружился суковатой палкой и последовал за Сандоканом.
– Более подходящей ночи и не придумаешь, – заметил он, глядя на небо, сплошь затянутое густыми облаками. Мы выйдем в море никем не замеченные.
Пройдя через чащу, Джиро-Батол остановился на секунду, чтобы прислушаться, но, убедившись, что в лесу царит глубокая тишина, пустился дальше, свернув на запад.
Под огромными деревьями была густая темнота, но малаец видел ночью, как кошка, и к тому же хорошо знал эти места.
Сандокан, мрачный, молчаливый, следовал за ним по пятам, предоставив ему выбирать дорогу.
Если бы луч луны упал на лицо жестокого пирата, то высветил бы на нем глубокое отчаяние и душевную боль.
Они шли с полчаса, когда малаец вдруг остановился и прислушался.
– Вы слышите этот шум? – спросил он.
– Слышу, это море, – отвечал Сандокан. – А где пирога?
– Здесь рядом.
Малаец повел Сандокана через густую завесу листвы и, пройдя ее, показал на море, которое с ворчанием билось об отмели острова.
– Вы ничего не видите? – спросил он.
– Ничего, – ответил Сандокан, глазами быстро обведя горизонт.
– Нам везет: крейсера еще спят.
Он спустился к берегу, раздвинул ветви дерева и показал лодку, которая покачивалась в глубине маленькой бухты.
Это была пирога, высеченная из цельного ствола огромного дерева, подобная тем, которые в ходу у индейцев Амазонки и полинезийцев Тихого океана.
Бросать вызов морю на такой лодке было безумием: достаточно одной большой волны, чтобы опрокинуть ее; но пираты были не из тех, кто способен испугаться этого.
Джиро-Батол первым прыгнул в нее и установил мачту, к которой был приделан небольшой парус, аккуратно сплетенный из волокон лианы.
– Спускайтесь, капитан, – сказал он, берясь за весла. – С минуты на минуту может показаться крейсер.
Мрачный, со склоненной головой и скрещенными на груди руками, Сандокан все еще стоял на берегу, глядя на восток, точно стараясь разглядеть в густой тьме, за завесой деревьев, дом, где оставил Марианну.