– Нет, – ответил я.
– Чуть больше шестидесяти, – сообщил он. – Тогда мне было пятьдесят четыре. И если бы не Бернт Ольсен, я бы никогда не спустился вниз. Он вывел шестерых. Запихнул нас в клети из-под авиационных двигателей… На берегу озера Финсе немцы испытывали, как работают эти двигатели в ледниках на морозе. Люди из Сопротивления на лодке перевезли нас из Бергена на остров Федье. А несколько дней спустя нас забрали англичане.
Это была совершенно невероятная история. Видимо, он заметил мое удивление, потому что произнес:
– Это случилось позже. – Он снова показал свою усохшую руку. – После того как я приехал в Англию. Отсроченная реакция. Паралич. Моя жена умерла, когда я был в Финсе. – Он приподнялся на локте. – Все это, мистер Гансерт, потому, что Йоргенсену был нужен мой флот. Это был семейный бизнес, основанный моим отцом. После моего ареста немцы все конфисковали. Йоргенсен основал компанию и выкупил у них все корабли. И вы еще спрашиваете, почему я ненавижу этого типа? – Он, как будто обессилев, откинулся на подушки и сделал очередную затяжку. – Помните, что я вам сказал? Норвежец опасен только тогда, когда он норвежский бизнесмен.
– Как насчет Фарнелла? – спросил я. – Что делал в Финсе он?
Его веки дрогнули, и он посмотрел на меня.
– Фарнелл? – Внезапно он расхохотался. – Вы, англичане, совсем как бульдоги. Никогда не выпускаете того, что попало вам в зубы. Вы способны пропустить мимо ушей все, что угодно, сосредоточившись на том, что важно для вас. Лично вам, Гансерт, нет никакого дела до того, что я вам рассказывал. Вам на это наплевать, верно? Я рассказываю вам историю о несправедливости, о том, как один человек уничтожил другого, – с внезапной горячностью в голосе воскликнул он. – Но все, о чем вы думаете, это… Да ладно уж, – вдруг устало прошептал он. – Я вам расскажу. Фарнелл работал в Бергене на железной дороге. Он устроился на сортировочную станцию Финсе под именем Бернт Ольсен. Он работал на Сопротивление и, рискуя жизнью, вывез нас оттуда. Теперь я хотел бы ему помочь. Если смогу.
– Чем вы ему поможете, если он умер? – спросил я.
– Если умер… что ж, тогда ничем. Но если он жив… Моя жизнь окончена. У меня нет будущего. У меня ничего нет. Когда оказываешься в таком положении, мистер Гансерт, риск уже не страшит и можно многое себе позволить…
– Например, можно попытаться кого-то убить, – подсказал ему я.
Он улыбнулся.
– Вы все еще пытаетесь понять, был ли этот разворот случайностью или нет? Йоргенсен считает, что я сделал это намеренно, верно? – Он усмехнулся. – Пока я жив, он теперь всегда будет задаваться этим вопросом – спрашивать себя, что это за шум раздался за окном, спрашивать себя, не суждено ли ему внезапно умереть насильственной смертью. – Он начал нервно теребить край одеяла. – Фарнелл много знал о Йоргенсене. Если бы только мне удалось найти Фарнелла. Йоргенсен убежден в том, что Фарнелл умер?
Он закрыл