Мы открываем дверь шире. Мрак лестничной площадки тает под светом прихожей. Подросток с монтировкой в руке и с мечом за спиной выбирается наружу первым. В кармане его брюк звенит связка из десятка ключей.
Я выхожу следующим, направляя ружье в сторону нисходящей лестницы. Там в конце пролета, в сумраке угла, угадывается колоннообразный мусоропровод, рядом – под белилами потолка – блестит стекло подъездного окна, за которым темнеет кирпичная стена. И больше никого…
– Быстрее! – торопит Виталя женщин.
Серафима с Ольгой толкают меня, прижимают к подъездному щитку и на счет три выбрасывают тело крысы-мутанта к мусоропроводу.
Женская половина быстро ретируется обратно в крепость.
– Берегите себя! – в чувствах бросает Ольга и дверь закрывается.
Мы оказываемся в сыроватой тьме бетонных стен. Ствол ружья слегка подергивается потому, что мои руки дрожат. Виталя быстро достает связку, находит плоский ключ с алюминиевой биркой «28», вставляет его в замочную скважину.
– Дьявол! – тут же восклицает он, в этот раз без шепота.
– Чего там? – в страхе я едва не нажимаю на спусковой крючок.
– Да ни хера там, – бросает он раздраженно. – Ключ не подходит. Ладно, щас вскрою.
И я понимаю, что он пускает в ход монтировку. Я слышу, как его дыхание сбивается, он фырчит, пропускает матёк, затем звучит варварский хруст и дверь с треском отпрыгивает внутрь.
– Быстрее, заходи! – кричит Виталя.
Я выставляю руку вперед, нащупываю косяк, переступаю порог. И вот я внутри. В прихожей с длинным и в конце разветвленным коридором загорается слабая потолочная лампочка.
Виталя захлопывает дверь. Прижимает её снизу ногой и говорит:
– Держи дверь, чтобы крысы не пролезли. Я проверю ванную.
Я уж не возражаю. Нравится ему в пекло лезть, путь лезет. А я тут вообще гость случайный.
– Хорошо, – говорю.
И наваливаюсь на дверь спиной, ружье к груди прижимая, ну как караульный типа. В тишине, разбавленной жужжанием лампочки, я слышу собственное сердцебиение.
Виталя прокрадывается вперед, сжимая монтировку как биту, которой он собирается разбить кому-то череп. Лампочка в коридоре то вспыхивает сильнее, то почти гаснет и от этого Виталина тень не может определиться с размерами. Эта тень заглядывает в грязное зеркало над коридорной тумбочкой, на которой стоит стеклянная трехлитровая банка (с несколькими монетами на дне) и затем скользит по пыльным бежевым обоям в каких то странных пятнах, разбрызганных от пола до потолка. Со стен сползают лохмотья паутины… Похоже, будто здесь когда-то взорвалось нечто, наполненное жидкостью. И хотя точно сказать трудно, я уверен, что это высохшая кровь.
В середине коридора, слева, виден проход в гостиную. Двустворчатые остекленные двери пригласительно открыты.