Королевы бандитов. Парини Шрофф

и выдирая из волос заваренные чайные листья. По дороге домой она подбадривала себя мыслями о Королеве бандитов, вспоминая все, что слышала об этой женщине по радио и читала в газетах, хотя в рассказах о ней имелось много противоречивых деталей. Так или иначе, было известно, что девочка-далит[10] родилась в 1963 году в захолустной деревеньке и получила простое имя Пхулан Маллах[11]. Когда ей было одиннадцать лет, она ввязалась в ссору с двоюродным братом, который позарился на земельный участок ее семьи, даже попыталась дать ему отпор, и он в запале ударил девочку обломком кирпича. Родители, желавшие оградить дочь от неприятностей, решили отослать ее подальше от деревни и выдали замуж за тридцатитрехлетнего мужчину. Он бил и насиловал ее, а когда она сбежала, вся деревня отправила ее обратно к мужу и к его жестокой второй жене. Когда же Пхулан исполнилось шестнадцать, тот самый злокозненный двоюродный брат подстроил так, чтобы ее бросили в тюрьму в первый (и не в последний) раз. В тюрьме подговоренные кузеном надзиратели били ее и насиловали три дня подряд, после чего она либо сбежала с бандой вооруженных грабителей, либо была похищена ими – тут мнения расходились. И если уж Пхулан сумела не только выжить, но и обрести свободу, чтобы люто отомстить своим прежним мучителям, тогда уж брошенная жена точно сможет дойти до дома, пока люди таращатся на облепившие ее гнилые объедки, убеждала себя Гита.

      Со временем она научилась извлекать пользу из своего положения отверженной, как на ее месте наверняка сделала бы Пхулан. Преимущества у бездетной чурел-мужеубийцы действительно были неоспоримые, а именно: деревенские ребятишки перестали шумно играть в кабадди возле ее дома («Да она проглотит тебя, как банан, и кожурой не подавится!»), торговцы теперь никогда с ней не препирались из-за цены и качества товара («Да она любого может разорить навеки одним взглядом!»), и даже кредиторы Рамеша отказались взыскивать с нее долг («Она проклянет твою жену, так что у вас только мертвые дети будут рождаться!»). А потом в деревню понаехали чиновники, предлагавшие микрокредиты с низкой процентной ставкой, – городские власти озаботились помощью сельскому населению исключительно женского пола, которое должно было таким образом обрести доход и независимость.

      «Была не была!» – подумала Гита и подписалась на это дело. Сначала она ела соль отца, потом соль мужа, настало время обзавестись своей собственной. После ухода Рамеша деньги вдруг сделались жизненно важной субстанцией, как кислород. Первый кредит Гита потратила на оптовую закупку бусин и ниток, ради чего совершила трехчасовое пешее путешествие в ближайший город Кохру. Дома она вычистила старенький шаткий стол и прикнопила над рабочим местом зернистую фотографию Королевы бандитов, чтобы та служила напоминанием: если уж ее, Гиту, «смешали с грязью», она теперь в хорошей компании.

      Поначалу продажи были нулевыми – суеверные невесты не спешили покупать свадебные ожерелья с наложенными на них чарами мужеубийцы.