– Наверняка и Пип тебя терроризирует? – улыбнулся сэр Джозеф.
– Именно так, – ответил Алекс с усмешкой. – Но, судя по гостевому списку, сама она вряд ли может столкнуться с подобной проблемой. К тому же и Бью там.
Отец улыбнулся:
– Бедняга. Интересно, понимает ли он, что остановить нашу Пип невозможно?
– Понимает. Ее героическое преклонение он стоически терпит с тех пор, когда она научилась говорить.
Сэр Джозеф поднялся и заключил Алекса в объятия.
– Как я рад видеть тебя!
– Взаимно, сэр! – произнес Алекс и на мгновение закрыл глаза, вдыхая тонкий аромат «Ветивера» – любимого одеколона отца, который сразу напомнил о том комфорте, что он испытывал рядом с этим человеком, когда был ребенком.
Однако уже через мгновение ощущение покоя и блаженства нарушили легкие хрипы, которыми сопровождался каждый вздох отца. Сердце Алекса сжалось, когда он понял, что отец похудел гораздо сильнее, чем показалось с первого взгляда, – худобу скрывал прекрасно скроенный костюм. Алекс мысленно поблагодарил Дрейка за предоставленную возможность увидеться с отцом и помочь восстановить силы.
– Твоя матушка страшно рассердилась на меня за столь скорый отъезд, – сказал сэр Джозеф, отстранившись от сына и протянув руку за бокалом.
– Надеюсь, у них с Сисси все нормально?
– О! – усмехнулся отец. – Они в курсе всего, что происходит при русском дворе. Пожалуй, это единственный способ для англичанки превратиться во француженку. А уж при обсуждении рецептов с тамошними поварами твоей матушке нет равных. Те постоянно пребывают в недоумении: отнестись к ее советам с недоверием или плюнуть на прежний опыт и просто молиться на нее?
Алекс понимающе кивнул:
– Не сомневаюсь, что они выбирают второе. Сопротивляться ей невозможно.
Взгляд отца потеплел.
– Да, ты прав.
Алекс чуть отступил и, помолчав, осторожно спросил:
– А она знает?
Впервые с начала разговора отец слегка смутился, утратив на мгновение свой жизнерадостный тон.
– Видишь ли, уже это меня немного смущает.
– Правительство не может не волноваться, если его лучшие дипломаты начинают зависеть от погоды.
Улыбка на лице сэра Джозефа сделалась усталой. Алекс заметил, как тяжело опустились плечи отца, будто их до того поддерживали, но вдруг перестали. Взяв бокал, отец подошел к камину и сел в одно из кресел.
– Четно говоря, было глупо с моей стороны отправиться домой из-за какого-то недомогания, – произнес он, когда и Алекс подошел к камину.
– Теперь сердечные приступы так называются? Недомоганием? – невесело усмехнулся Алекс.
– Я не хотел бы, чтобы твоя матушка узнала… Она будет беспокоиться.
– Все равно ведь узнает – это неизбежно. Тогда держись! А что говорят врачи?
– Все то же, что я слышу с двадцати пяти лет: сердце ослаблено из-за