– Помнишь, когда мы только встретились в кузне, – сказал он, ведя ее в замок, – я предлагал тебе поехать со мной в горы.
Ирга кивнула.
– Я говорил, что покажу тебе Золотой водопад. – Он покосился на рыжую макушку. – Хочешь на него посмотреть? Никто не предполагал, что жизнь так повернется, но раз уж ты здесь…
– Очень хочу. – В ее глазах вспыхнул интерес.
– Нэш, – позвал он слугу, – как думаешь, где лучше разместить Иргу?
– В зеленой комнате, – сразу сказал тот. – Она небольшая, зато теплая.
– К тому же на самом верху башни. Оттуда не так‑то легко удрать, – одобрил Дерек.
– Я же обещала… – насупилась Ирга.
– Отдохни, а на закате съездим к водопаду, – сказал он.
– Ирга. – Нэш ходил туда‑сюда по маленькой комнате, укрытой зелеными, как мох, коврами. – Это твой единственный шанс.
– Угу, – промычала она, хрустя яблоком.
– Я серьезно. Дерек собирается оставить Лилейну здесь, в замке.
Ирга замерла с огрызком у рта.
– Вот тебе и «угу», – передразнил он ее и взъерошил волосы. – Надо разработать стратегию. – Он глянул на Иргу, глаза которой медленно наполнялись слезами. – Будем давить на жалость.
– В смысле?
– Ты бедная невинная девушка, по воле злого рока обреченная на муки. Постарайся выглядеть печальной, вот как сейчас, это трогает даже мое нечеловеческое сердце. Можешь заплакать. Несчастные глаза, дрожащие губки. Дерек захочет тебя утешить, пожалеть…
– Пусть засунет свою жалость в свой серебряный зад, – буркнула Ирга, бросая огрызок на поднос.
– Ты забыла? – рассердился Нэш и сложил ладони чашами весов, покачал вверх‑вниз. – Дракон или Дерек.
– Кому нужна слабость? – нахмурилась она. – Я не понимаю. Жалость – не любовь.
Нэш потер подбородок.
– Знаешь, ты права, – вздохнул он и присел на старый бочонок, который превратили в подобие стула, положив на него подушку. – В конце концов, что я могу знать о любви? Я ведь даже не человек. Не человек, не животное…
– Ты никогда не оборачивался? – спросила Ирга.
– Последний раз – когда меня топили, – сказал Нэш и легонько стукнул пяткой по бочке. – Точно в таком бочонке. Может, даже в этом самом. Мальчика откачали по милости матери Дерека, а кошачья сущность умерла. В той бочке прежде квасили капусту. До сих пор ее не переношу. Мутит от одного запаха.
– Ох, Нэш! – Ирга подошла к нему, положила руку на плечо.
Он опустил голову так, что темные волосы свесились вниз, закрыв глаза, спина его вздрогнула.
– Нэш, ты что, плачешь? – встревожилась она, обнимая его второй рукой. – Это действительно ужасно. Но ведь все в прошлом. Тот мальчик давно вырос вон в какого мужика. И ты больше человек, чем многие, я уверена.
Он