Уйду я в горы… Так трудны дороги!
崔颢 / Цуй Хао
(704–754)
黄鹤楼
昔人已乘黄鹤去，
此地空余黄鹤楼。
黄鹤一去不复返，
白云千载空悠悠。
晴川历历汉阳树，
芳草萋萋鹦鹉洲。
日暮乡关何处是？
烟波江上使人愁。
Башня Жёлтых Стерхов[51]
Взнёсся Праотец на Жёлтых Стерхах,
С той поры уж Башня – словно небыль,
Не вернутся больше Стерхи сверху
Из бессчётных туч в далёком небе.
Солнцем осиян ханьянский лес[52],
В травном буйстве Отмель попугаев[53],
Отчий край мой в сумраке исчез,
И тоска плывёт, не утихая…
李冶 / Ли Е
(709–784)
八至
至近至远东西，
至深至浅清溪。
至高至明日月，
至亲至疏夫妻。
Восемь пределов
Что ближе, что дальше, чем запад-восток?
Что глубже, что мельче, чем чистый поток?
Что выше, что ярче, чем солнце-луна?
Милее, чужее, чем муж и жена?
明月夜留别
离人无语月无声，
明月有光人有情。
别后相思人似月，
云间水上到层城。
Лунной ночью простились
Мы расстанемся молча, как молча уходит луна,
А душа, как луна светоносная, чувством полна,
И в разлуке любовь, словно лунный негаснущий луч,
На морях ли, в дворцах ли светить тебе будет из туч.
杜甫 / Ду Фу
(712–770)
登高
风急天高猿啸哀，
渚清沙白鸟飞回。
无边落木萧萧下，
不尽长江滚滚来。
万里悲秋常作客，
百年多病独登台。
艰难苦恨繁霜鬓，
潦倒新停浊酒杯。
На горном склоне[54]
Вопль обезьян заполнил неба высь,
Над чистым плёсом вижу танцы птиц,
Шуршат листы, с дерев спадая вниз,
Струит Река[55], не ведая границ.
Печальна осень вне родных равнин,
Весь век в недугах, вечно одинок,
В ударах жизни – множество седин,
Кувшин вина, и тот помочь не смог.
客至
舍南舍北皆春水，
但见群鸥日日来。
花径不曾缘客扫，
蓬门今始为君开。
盘飧市远无兼味，
樽酒家贫只旧醅。
肯与邻翁相对饮，
隔篱呼取尽余杯。
Гость идёт
Вокруг лачуги – вешних вод потоп,
Над ними днями кружат чаек стаи.
Гостям обычно я не торил троп,
А вам вот даже дверь приоткрываю.
Увы, базар далёк, еда скудна,
Убог мой дом, нет свежего вина,
Кувшин-другой с соседом-старичиной
Опрастываем прямо возле тына.
野望
西山白雪三城戍，
南浦清江万里桥。
海内风尘诸弟隔，
天涯涕泪一身遥。
惟将迟暮供多病，
未有涓埃答圣朝。
跨马出郊时极目，
不堪人事日萧条。