мысли, которые затем будут составлять основание его бытия. Сразу же становится очевидным, что это приведет к ошибке: ведь Бог должен быть просто и исключительно основанием всего, и в этом смысле не зависеть ни от чего. И осознание этой опасности в наше время привело к тому, что некоторые стали говорить, что существование Бога не подлежит доказательству, а должно быть постигнуто сразу или интуитивно. Однако разум и даже здравый смысл придают демонстрации значение, совершенно отличное от познания. Демонстрация разума, несомненно, начинается с того, что не является Богом. Но, продвигаясь вперед, она не оставляет начальную точку просто необъяснимым фактом, каковым она и была. Напротив, она выставляет эту точку как производную и вызванную к бытию, и тогда Бог предстает первичным, истинно непосредственным и самосущим, со средствами выведения, завернутыми и поглощенными в нем самом. Те, кто говорит: *Рассмотрите природу, и природа приведет вас к Богу; вы найдете абсолютную конечную причину, не имеют в виду, что Бог есть нечто производное: они имеют в виду, что это мы приходим к самому Богу из его «другого», и таким образом Бог, хотя и является следствием, также является абсолютным основанием первоначальной остановки. Отношение двух вещей меняется на противоположное, и то, что пришло как следствие, будучи показано как предшествующее, первоначальное предшествующее сводится к следствию. То же самое повторяется всякий раз, когда это демонстрирует разум.
Если в свете данного обсуждения мы бросим еще один взгляд на метафизический метод в целом, то обнаружим, что его главной особенностью было сделать своим принципом абстрактное тождество и попытаться постичь объекты разума с помощью абстрактных и конечных категорий познания. Но эта бесконечность познания, эта чистая сущность, все же конечна: она исключила все многообразие конкретных вещей, которые, таким образом, ограничивают и отрицают его. Вместо того чтобы завоевать конкретное, эта метафизика упорно держалась за абстрактное, тождественное. Ее положительным моментом было представление о том, что мысль составляет сущность всего сущего. Она черпала свои материалы у более ранних философов, в частности у школяров. В спекулятивной философии познание, несомненно, является одним из факторов, но фактором, который не должен закрывать дверь от дальнейшего исследования. Платон не является метафизиком этого несовершенного типа, равно как и Аристотель, хотя принято считать иначе.
ГЛАВА IV. ВТОРОЕ ОТНОШЕНИЕ МЫСЛИ К ОБЪЕКТИВНОМУ МИРУ
I. Эмпирическая школа
37. В этих условиях стала ощущаться двойная потребность. Отчасти это была потребность в предмете, в котором разнообразие было бы унифицировано, как противовес абстрактным теориям познания, неспособного без посторонней помощи продвигаться от общих черт к специализации и определению. Отчасти это была и потребность в чем-то фиксированном
