29. Предикаты такого рода, когда они рассматриваются по достоинству, страдают от ограниченности своей сферы применения, и никто не может не заметить, насколько они неадекватны и насколько они не соответствуют той степени детализации, которую дает наше образное мышление, например, в случае Бога, Разума или Природы. Кроме того, хотя тот факт, что все они являются предикатами одного субъекта, придает им определенную связь, их различные значения удерживают их друг от друга: и, следовательно, каждое из них, насколько это касается других, предполагается извне.
Первый из этих недостатков восточные люди пытались исправить, когда, например, определяли Бога, приписывая Ему множество имен; но все же они чувствовали, что число имен должно было быть бесконечным.
30. (2) Во-вторых, метафизические системы придерживались неверного критерия. Их объектами, несомненно, были тотальности, которые сами по себе принадлежат разуму, то есть организованному и систематически развитому универсуму мысли. Но эти тотальности – Бог, Душа, Мир – были даны метафизику как предметы, сделанные и готовые, чтобы сформировать основу для применения категорий познания. Они были выведены или предположены из народных представлений. Соответственно, народные представления были единственным каноном для решения вопроса о том, являются ли предикаты подходящими и достаточными.
31. Можно предположить, что общепринятые представления о Боге, душе, мире дают прочную основу для мышления. На самом деле они этого не делают. Помимо того, что они носят конкретный и субъективный характер, оставляя место для большого разнообразия смыслов, они сами нуждаются в том, чтобы быть тщательно и удовлетворительно зафиксированными мыслью. Это можно увидеть в любом предложении. Нам нужен предикат, или в философии определение мысли, чтобы указать, что такое субъект, или понятие, с которого мы начинаем.
В таком предложении, как «Бог вечен», мы начинаем с представления о Боге, еще не зная, что он есть: сказать нам об этом – дело предиката. В теории логики, соответственно, когда термины, формулирующие предмет, относятся только к нашим понятиям, к мысли, не просто излишне относить эти получувственные категории предикатами к высказываниям, в которых Бог или еще более туманный Абсолют является субъектом; это даже неправильно, поскольку предполагает другой канон, нежели природа мысли. Кроме того, пропозициональная форма (а пропозицию правильнее