Ладно, хватит мечтать. Будет ещё возможность важными вещами позаниматься. Кажется, снизу в подклети раздались голоса, и на лестнице заскрипели половицы. Его холоп, Никишка, распахнул двери, и в комнату вошли урядники трёх полков : Дмитрия Воронцова, Стремянного, Вениамина Батурина. Всего десять известных ему людей.
– Присаживайтесь, соратники и славные воины! Вот, закуски на столе, в штофах настойки!
– Спасибо, Иван Елисеевич, за честь да ласку! – ответил Силин Фёдор.
– Да, рады быть у тебя! – добавил Григорий Елизарьев.
Пришедшие расселись, и отдали честь угощению Выпили немало, осушили несколько тёмно-зелёных бутылок, и Цыклер решил, что пора приступать. Думный дворяние встал, и произнёс:
– За нового государя, за Алексея Петровича!
– Позволь, Иван Елисеич, царь же наш Пётр Алексеевич! – заметил Фрол Игнатьев, урядник Стремянного полка, – правит, живёт да здравствует!
– Бояре измену измыслили, извели Петра Алексеевича. Умер он, самолично видел в гробу, в Архангельском Соборе лежит, на том крест целую, – и думный дворянин целовал крест, и крестился перед святыми иконами, – сами же знаете, привёл я свой полк к Пётру Алексеевичу, и честно воевал в его войнах. Если желаете, готов выбранных от вас покажу погребение.
– А что же бояре? – громко спросил Григорий Елизарьев, в волнении взявшись за столешницу.
– Подменного царя приготовили, из-за границы. В Голландии их ждёт, для этого Великое Посольство посылают.
– Да вот они ироды какие…– пробормотал Фрол Игнатьев.
– И вот, полки поднимем, да в Кремль. Поставим государем Алексея Петровича, а бояр за измену накажем. Верно ли говорю?
– Куда уж вернее, Иван Елисеевич! – проговорили все разом.
– А это, от царевны Софьи да Алексея Петровича, – и Цыклер положил на стол кошель, – всё что бы по совести.
– В неделю управимся. А то торопится надо, тело показать государево, что бы стрельцы не сомневались, – заговорил опять Игнатьев, – выборных человек двадцать определим…
– Вот, я рисунок сделал, гле каменный гроб Петра лежит, не ошибётесь…
– Верно говоришь, Иван Елисеевич. А то тебя приметить могут, а мы и сами управимся, – согласился урядник Харитонов.
Цыклер повеселел, услышав такое. Кажется, всё складывалось, как нельзя лучше. Служилые люди поверили, и это хорошо… Он достал два новых штофа, и разлил анисовую по стеклянным стаканам.
– За здоровье нового царя-батюшки, Алексея Петровича! –