Идти было неблизко и опаско очень – одно дело три человека, а другое- семеро. Ну а что делать, и дошли. Пусть в конце пути Иван Елисеевич без конца платком лицо вытирал.
– Дышиться тяжко царевна, долго ещё? – не утерпел и Пушкин, – отдохнуть бы?
– Не мешкать, за мной идите, – распорядилась шёпотом Софья.
– Ничего, в походах и тяжелее бывает. – подали голос и стрельцы.
Но вот. прошли ещё три иерехода. и оказались у заветной двери. Устьян с Дормидонтои взялись за знатный замок, но и он не устоял . Отворилась дверь.
Софья, даром что не вбежала.
– Посветить надо… – то ли попросила, то ли приказала царевна.
Стрельцы зажгли факелы, а София прошла мимо каменных саркофагов, изрезанных причудливой вязью старого письма. И вот, наконец, тот самый…
– Устьян, Дормидонт! Поднимите крышку!– И Софья Алексеевна сделала повелительный жест
Никах ненужных слов в ответ и не последовало. Стрельцы взялись светить, и держали теперь масляные фонари, факелы погасили да убрали от греха подальше. Стало тихо в крипте, кажется, все забыли, как дышать. Только послышался противный скрежет каменных зёрен о камень.
– Осторожнее, – прошептала, почти попросила царевна.
– Всё уже… – обнадёжил Дормидонт, и холопы сняли крышку.
Софья начала мелко крестится, а когда успокоилась, осторожно подвернула пелену. Даже сейчас закрыла свои глаза…
– Точно, он, – прорезал тишину голос Цыклера, – е раз его видывал, Петра Алексеевича. Лицо, всё точно…
– Он и есть, государь наш покойный, – подтвердил Соковнин.
Все служилые люди молча стянули с буйных голов шапки, и перекрестились. Хоть тут они смогли поостится с государем по-христиански.
– И мы его видели,когда в карауле Троицко- Сергиева монастыря стояли, – подтвердили и стрельцы, – Точно! Тело забрать надо. На руках в Кремль государя нашего понесём, отпоём . Все стрельцы пойдут. Софья Алексеевна! Алексея Петровича на престол возведём, а бояр всех на кол!
Такого, этих слов не ожидала ни Софья, ни Цыклер с Соковниным. Да эта буря их с головой накроет! А выплыть удасться, или нет, тут один Господь ведать будет!
– Надо с полковниками поговорить, – начал бубнить Фёдор Пушкин.
– Подготовить дело надо…– заговорил и Иван Алексеевич, – что бы всё получилось!
– Да вы что, дети боярские! – зашептал яростно Василий Филипов, – или людей не ведаете, стрельцов да солдат! С мёртвым Петром нас никто не остановит, а станете по углам шептаться, первый же сотник стрелецкий побежит в Преображенский приказ «Слово и дело кричать»! Что они подумают? Что обманываете их, желаете Смуту разжечь. Я не боюсь, дело моё воинское, всё одно помирать. Но закончим все вместе, на плахе Болотной площади. И висеть на рожнах нам тогда рядом !
– Глупо на арапа брать, – покачал головой Соковнин, – по умному надо, подготовится…
– Они