– До сих пор жалеешь, что не повесила меня?
Она не слышала, как он вошел, но король, прежде чем заговорить, передвинул чернильницу у нее на столе, давая понять, что он здесь. Деликатен даже в мелочах. Она не обернулась.
– Сломать человеку шею можно одним ударом, – сказала она.
Он бросил подушку на пол, сел у нее в ногах и произнес:
– Не могу же я так долго извиняться.
– Почему бы и нет? – спросила она, глядя поверх его головы.
– Потому что, – задумчиво произнес он, – мне кажется, тебе это наскучит.
Нечего было надеяться, что у него иссякнут причины для извинений.
– Что случилось? – холодно спросила она. Эвгенидес ссутулил плечи и обратил все свое внимание на бахрому подушки – принялся старательно выкладывать ее ниточка к ниточке.
– Я разозлился на Телеуса. А Костис пришел ему на помощь. – Он растрепал только что разложенную бахрому. – Думал, ты решишь повесить беднягу Костиса.
– И повесила бы, если бы ты столь аккуратно не привязал его к Телеусу.
– Как якорь, способный утянуть в пучину, – согласился король.
– По-моему, насчет Телеуса мы договорились.
– Верно. Договорились, – заверил ее король.
– И ты рискнул им, чтобы спасти жизнь никчемного гвардейца, предателя?
– Когда-то ты называла Костиса верным слугой.
– Он и был верным слугой. А теперь перестал. И ты не оправдаешь его в моих глазах.
– Конечно, конечно, – покорно отозвался он.
Она с раздражением вздохнула и нехотя попыталась выяснить правду:
– Ты соврал?
– Я никогда не вру, – обиженно заверил он. – О чем?
– О песке, о змеях.
Для юноши, который никогда не врет, он воспринял этот вопрос на удивление миролюбиво.
– Спроси Релиуса. Твой секретарь архивов уже много недель что-то подозревает и чуть не вывернулся наизнанку, выясняя, что происходит.
– Тогда почему ты ничего не говорил?
– Не хотел, чтобы ты устроила чистку на кухне или среди гвардейцев.
– Хочешь спасти людей от заслуженного наказания?
– Ни в коем случае, – ответил король. – Хочу лишь, чтобы наказаны были те, кто это сильнее всего заслужил.
– Тогда скажи хоть слово, и они будут наказаны.
Он лишь покачал головой, и ей ничего не оставалось, кроме как уступить.
Глава третья
Наутро Костис проснулся раньше обычного. Его разбудил мальчишка-посыльный, постучавший в дверной косяк.
– Приказ капитана, – сообщил он. – Когда затрубят зорю, все, кто не на карауле, должны в полном обмундировании выстроиться на парадном плацу.
Костис услышал, как еще один мальчишка повторяет этот же приказ у других дверей в коридоре.
– Я должен