– Но у него не было бороды, – с сожалением добавил он.
Наконец, заплатив за покупки, мы покинули это заведение, так якобы и оставшись каждый при своем мнении.
– Ну, и к чему был весь этот спектакль, Пуаро? – спросил я несколько раздраженно.
– Parbleu[24], я просто хотел понять, насколько велика вероятность того, что незнакомца, входящего в магазин, заметили бы.
– А что, просто так спросить было нельзя, вместо того чтобы городить весь этот огород из лжи?
– Нет, mon ami. Если б я «просто спросил», как вы это предлагаете, я не получил бы ответа ни на один из моих вопросов. Вы сами англичанин, но, к сожалению, не знаете английской реакции на прямо поставленный вопрос. Он обязательно вызовет подозрение, естественным результатом которого будет молчание. Если б я попросил этих людей дать мне какую-нибудь информацию, они сразу закрылись бы, как устричные раковины. Но когда они слышат мое заявление – чем глупее и неожиданней, тем лучше – и то, как вы на него возражаете, их языки мгновенно развязываются. Вы же слышали, что это вечернее время считается «занятым», то есть все занимаются своим делом, а по тротуарам проходит достаточно большое количество людей. Наш убийца очень удачно выбрал время, Гастингс.
Он замолчал, а затем добавил с упреком:
– У вас что, совсем нет никакого здравого смысла? Я же велел вам купить quelconque[25], а вы намеренно выбираете клубнику! И вот она уже размокла и протекает сквозь упаковку, и угрожает вашему прекрасному костюму.
С некоторым смущением я увидел, что мой друг был прав.
Я поспешно передал клубнику вертевшемуся под ногами мальчишке, который был в высшей степени удивлен и слегка насторожен моими действиями. Пуаро добавил к моему подарку салат и таким образом положил конец последним сомнениям мальчугана.
Мой друг продолжил читать мне свою мораль.
– В дешевой зеленной лавке нельзя выбирать клубнику. Она, если не только что сорвана с грядки, рано или поздно изойдет соком. Я понимаю – бананы, яблоки, даже капуста; но клубника?
– Это было первое, что пришло мне в голову, – робко попытался я оправдаться.
– Это не делает чести вашему воображению, – жестко возразил Пуаро.
Он остановился на тротуаре. Дом и магазин с правой стороны от миссис Ашер были пусты. На окнах была видна надпись: «Сдается». По другую сторону располагался дом с несколько закопченными муслиновыми шторами.
Именно к этому дому Пуаро и направил свои стопы. Звонка не было, и моему другу пришлось несколько раз громко ударить дверным молотком.
Через некоторое время нам открыл невероятно грязный ребенок, из носа которого свисали сопли.
– Добрый вечер, – поздоровался