На грязных лицах выразилось тупое и одновременно угрожающее выражение. Роман осекся, чтобы не сказать чего лишнего. Потом один из гопников осклабился, показав кривые черные зубы:
– Га-га-ха! – зашелся он в кашляющем смехе. – Смешно гутаришь, Ромка.
С детства так никто не назвал начинающего актера.
Дальше гопников прорвало. Они крутились на скакунах, пытались хлопнуть Романа по плечу или дать подзатыльник. Вроде и по-дружески, но неуместно и обидно. Каждый наперебой рассказывал что-то, а Роман от мельтешащих морд, лиц, рук и копыт никак не мог вникнуть в суть восклицаний.
– Ах, ты друже! – трепал его за волосы один.
– Пёс смердящий! – цедил сквозь зубы другой.
– Твой-то одёр* далеко убёг, насилу нагнали! – бойкий пацаненок сунул растерянному актеру в руки грязную веревку, другой конец которой кто-то с силой натягивал.
Роман непонимающе скользнул взглядом по заросшему спутанной шерстью, дурно пахнущему коньку. Животные его сейчас интересовали меньше всего. Поэтому Роман выделил в толпе одного из парней, вроде бы наиболее толкового, и обратился к нему:
– Где Николай?
Вопрос повис в воздухе.
_ Николашка… Николашку спрашивает…, – неслись перешептывания под нетерпеливый стук копыт.
«Что они все время этих животных дергают? Противная скотина! Николай так ничего и не рассказал про конные бои, обещал ведь, не успел. Почему нам, бл@дь, не дали прочитать сценарий? Что за самодеятельность!» – мысли проносились в голове Романа одна за другой и давно уже мешали друг другу. Актеру второго плана никогда не приходилось решать столько задач одновременно. Его мозг взрывался от непривычной нагрузки. Эти друзья-гопники выглядели слишком опасными, чтобы с ними что-то обсуждать. Роман решил задать еще один вопрос:
– Сан Саныч тоже с вами? Это – главный наш… – уточнил он зачем-то.
Гопники снова настороженно замолчали.
– Ну, до сана он не дорос, да и атаман из него так себе, – ехидно протянул после паузы тот, кто заговорил с Романом первый.
Вокруг заржали над хорошей шуткой и вдруг осеклись.
В толпу буквально врезался еще один всадник. Ближайшая из лошадей дернулась и чуть не сбила Романа с ног, другая опустила подкованное копыто на мягкий кроссовок, от чего актер взвыл и выдал нецензурную тираду. Но теперь на него обращали мало внимания.
Во вновь прибывшем Роман с удивление узнал Сан Саныча. Изменился он за прошедшие часы значительно. В резких порывистых движениях скрывалась немалая сила. Черты лица заострились и посуровели. Глаза из-под кустистых бровей смотрели с яростью. Чувствовалось, что это вожак, и в притихшем отряде никто не решался поднять на него взгляд.
– Чего встали, окаянныя! В канаве ноныча ночевать хотите? – заорал главный.
– Да вот Ромку опять Злыдень скинул, – протянул кто-то.
Сан Саныч оглядел Романа, еле удерживающего