– Анна, доченька, хватит себя растравливать, – вмешалась Альбина Антонова. Она, взяв на себя роль третейского судьи, стояла в дверях кабинета и бросала тревожный взгляд то на дочь, то на зятя. – Александр Николаевич, пожалуйста, давайте обойдемся без оскорблений.
– Обойдемся, – Арцыбашев выпил коньяк и едко улыбнулся. – Если получится.
Чтобы избавиться от посторонних ушей, он закрыл дверь и запер на замок:
– Начнем переговоры, если никто не возражает?
Беседа в кабинете протекала спокойно и ровно – дом вздохнул от облегчения. Горничная Ксения, на цыпочках подбегая к двери, прислушивалась пару минут, а потом убегала к остальным слугам:
– Похоже, господа все и так уладят. Решают, как без развода жить.
Но затем – даже через запертую дверь – послышался громкий, словно громовой раскат, голос Анны:
– Она моя, слышишь?! Не смей забирать мою дочь!
Ей отвечали глухим спокойным голосом. Ксения ощутила, как по ее спине, от страха, ползут мурашки. Повар молча перекрестился, и вслед за ним – Гришка.
Ника, игравшая в детской, услышала этот отчаянный крик тоже. Ее сознание, поглощенное игрой с новой, восхитительно красивой куклой, вспомнило о матери.
– Что с тобой, дитятко? – ласково спросила Варвара, когда девочка замерла и оглянулась на дверь.
– Там мама кричит… – прошептала она. – С ней все в порядке?..
– А как же иначе, дитятко? – ответила Варвара, засуетившись вокруг девочки с удвоенной силой.
– Нет, и нет!!! – голос Анны, поднявшись до истерических ноток, сорвался. Прозвенел разбитый хрусталь.
– Ох, похоже, разойдутся дорожки наших господ, – проговорил управляющий.
– А что ты можешь дать ей, кроме своего скользкого вранья?! – продолжала свирепствовать Анна. – Что ты можешь ей дать?! Научишь резать людей?! По моргам таскать будешь?! Нет, не смей!.. – неожиданно раздался надсадный женский крик. – Не подходи ко мне, слышишь?!
– Мамочка! – Ника бросила игрушки и побежала к кабинету. Возле него стояла уже вся прислуга. – Мамочка!
Девочка, глотая слезы, заколотила в запертую дверь:
– Мамочка! Открой!
БАХ!..
Стены комнаты содрогнулись от выстрела.
– Ломайте дверь! – приказал управляющий, оттащив Нику в сторону.
– Чем же ломать? – растерянно спросил помощник повара.
– Да я откуда знаю?! Ну, посмотрите кочергу возле камина, в гостиной!
Но ломать не пришлось. Щелкнул замок, дверь открылась…
– Мамочка! – Ника, освободившись из чужих лап, первой ворвалась в комнату.
Побледневший Арцыбашев неуверенной походкой подошел к окну. Перед ним, в луже быстро растекающейся крови, распростерлась мертвая Альбина Антонова.
– Мама?.. – пораженная девочка позвала Анну. Та, диким взглядом наблюдая за трупом матери, стояла в дальнем углу. У ее ног лежал новый шестизарядный «смит-вессон».
– Мама! –