«Межпозвоночный диск раздавлен, позвонки треснули, – понял Арцыбашев, разглядывая снимки. – Еще бы. Третий раз за полтора года… В принципе, можно пластины здесь и сюда, пару лет реабилитации, и тогда, если повезет…»
Он посмотрел на Дугина. Под обезболивающим тот затих, превратившись в огромную тушу распластавшегося мяса.
– Ну, что там, Александр Николаевич? – пришел Маслов, в белом фартуке, с шапочкой и маской на голове. – У нас все готово.
– Чего пришел, раз готово? – грубо кинул Арцыбашев. – Ладно, увозите пациента. Петр Геннадьевич, – окликнул он уже мягче. – Переодевайтесь. Я сам проведу операцию.
Больше четырех часов заплаканная жена Дугина просидела в комнате ожидания. Иногда она выходила в фойе, спрашивала у дежурной медсестры один и тот же вопрос:
– Ну как?
– Доктор пока не объявлялся, – отвечала та одно и то же.
– Все… – отложив иглу с нитью в сторону, Арцыбашев сорвал перчатку и вытер пот с лица. – Инструменты на стерилизацию, пациента в палату.
Доктор стянул с себя фартук и душную маску.
«Теперь осталось сообщить родным», – мрачно подумал он.
Жена Дугина – присмиревшая, усталая, тихо сидела на диванчике. Мимо нее, туда-сюда, словно маятник спешивших часов, ходила темноволосая девушка в дорогом нарядном платье. Когда доктор вошел в комнату, она подошла к нему и смерила высокомерным взглядом.
– Ирина Дугина. Я – дочь вашего пациента, – кратко пояснила она. – Вы – хирург?
– А вы – здешняя? – сразу понял Арцыбашев.
– Нет, но я приехала учиться сюда, на юридический факультет.
– Понятно, – равнодушно пройдя мимо нее, он направился к женщине. – А ведь я все еще не знаю, как вас зовут, – вспомнил доктор.
– Елизавета Макаровна… – глухо ответила та.
– Что с моим отцом? – требовательно спросила девушка.
– Жить будет. Ходить – вряд ли. Если только Господь не спустится с неба и не повелит ему подняться.
– Как же так?.. – женщина горестно взмахнула руками и запричитала: – Афанасий Захарови-и-ч, кормилец ты на-а-а-ш!..
– Вы вообще слышали? – повысив голос, спросил Арцыбашев. – Я сказал, что он в порядке, но ходить больше не будет.
– Это точно? – спросила девушка.
– Абсолютно, – доктор обернулся к ней, оглядел с ног до головы. – А вас, похоже, это не сильно беспокоит.
– Я и моя мать – совершенно разные, – с дерзким вызовом ответила она.
– Я заметил. Тебе, Ира, должно быть, очень нравится городская жизнь, да еще и в столице. Студенты-романтики, прогулки по аллеям и паркам, представления в кабаре… Что ты смущаешься?
– Как вы смеете? – вспыхнула девушка. – Не понимаю, о чем вы…
– Да все ты понимаешь, Ира – по глазам и манерам вижу. И плевать тебе на отца и мать, лишь бы деньги давали. А в плане учебы у тебя как?
– Я