Но пока мы не выяснили, почему чтецкое искусство обладает способностью исполнять и драматическую литературу в неизменном виде, мы не можем считать выявленную нами особенность как главную закономерность чтецкого искусства.
Здесь требуется большая осторожность, тем более потому, что неограниченные репертуарные возможности, способность чтецкого искусства передавать драматические произведения без всяких литературных переделок, стали причиной того, что некоторые его представители считают, что это искусство либо вообще может заменить собой театр, либо в какой-то мере соперничать с ним, либо независимо от существующих форм театрального искусства утверждать свой собственный «театр одного актера».
Идея театра одного актера, особенно так, как она выдвинута Яхонтовым, идет в разрез с той закономерностью, которую мы вывели из предварительного анализа основной части литературного материала, чтецкого искусства.
Яхонтов, как и некоторые другие представители этого искусства, считал, что он не рассказывает, не повествует, а [играет] события, отраженные литературным произведением.
И, действительно, если чтецкое искусство располагает не только выявленными нами, но и теми закономерностями, которыми обладает драматическое искусство, следовательно оно действительно является каким-то универсальным искусством и, уж во всяком случае, куда более совершенным, чем драматическое искусство. Ну, еще бы, если драматическое искусство может создавать спектакли только на драматическом литературном материале, а чтецкое на любом, включая и драму, оно, конечно, более совершенно.
Проверим, может ли чтец играть события, которые повествуются в исполняемом им произведении, и действительно ли он играет их при исполнении драматического материала.
Если исходить из субъективных позиций представителей театра одного актера, идея которого возникла в середине XIX века и получила распространение в Англии и во Франции, и в конце XIX века проникла в Россию, а в первые десятилетия XX века получила довольно широкое распространение, то нужно допустить, что такие принципы вполне возможны. Во всяком случае, сам исполнитель убежден в том, что он не читает, не рассказывает, а играет события повествуемого произведения, либо даже текст этого произведения (как скажем, яхонтовское обыгрывание стиха игрой в мяч и его другие приемы).
Но для того, чтобы выяснить, что происходит в действительности, недостаточно исходить из субъективной устремленности исполнителя. Необходимо проанализировать объективный результат его творчества, а для этого следует рассмотреть данный художественный результат с точки зрения зрительского восприятия