Театр рассказа. Н. С. Говоров

можем даже судить о том, насколько ярко он это делает, можем восторгаться его мастерством и талантливостью, даже нарисовать в своем воображении картину происходящего, представить себе Нину и Арбенина, и понять все, что происходит между ними, то есть получить определенное эстетическое впечатление и от исполнения и от исполняемого материала, но все равно это впечатление будет не от события, которое произошло на наших глазах, а от рассказа об этом событии, и мы видим не театр, в котором один актер играет всех действующих лиц, а одного чтеца, рассказывающего о всех тех, кого он нам изображает.

      В логике нашего анализа возникло одно существенное противоречие. С одной стороны, мы пришли к выводу, что драматическая литература предназначена для непосредственного изображения событий в настоящем времени. С другой стороны, я утверждаю, что чтец исполняющий драматическое произведение, не играет изложенное в нем событие, а рассказывает о нем. Но ведь чтец исполняет это произведение без всяких переделок, никакой деинсценировки он не производит. Как же тогда может получиться, что подготовленный материал для показа событий в настоящем времени без всяких литературных переделок в процессе его исполнения отражает событие в прошедшем времени?

      Нелогичность эта только кажущаяся, в действительности же никаких противоречий здесь нет.[40]

      Диалогическая форма драматического произведения создает лишь [предпосылки] для возможного изображения событий в настоящем времени. Но эти предпосылки становятся реальностью только тогда, когда это драматическое произведение обретает сценическую жизнь, то есть только в тот момент, когда оно исполняется актерским коллективом и именно в том количественном составе действующих в нем лиц, какое дано автором данного произведения. До тех же пор, пока драматическое произведение не обрело своей сценической жизни, оно содержит в себе лишь [потенцию непосредственного развертывания событий в настоящем времени, но является особой формой повествования, то есть рассказа «о прошлом»], что мы увидим ниже на материале анализа платоновского и аристотелевского определений понятия рассказа.

      Иначе говоря, вся литература, независимо от ее родов, видов и жанров представляет собой различные формы и различные приемы повествования, то есть отражает действительность в прошедшем времени. И только волшебная сила театрального искусства, подобно сказочной машине времени, способна как бы оживлять запечатленные литературным произведением события, то есть возвращать их из прошедшего времени в настоящее. Но эта волшебная сила театрального искусства приходит в действие только тогда, когда зафиксированное литературным произведением событие вызывает к деятельности строго соответствующее этому событию количество актеров.

      В связи с этим хочется обратить внимание на одну из сложнейших методологических проблем театрального искусства, связанную с вопросом создания сценического