виденные нами наяву
стаи лебедей на морских побережьях.
Поутру непривычно тихо
в больших снегах Патриарших прудов.
Пора…
Пришлось отвечать за былые привычки –
к весне забираться к чертям на кулички.
Судьба отменила случайный приют
у моря, где яхты чужие снуют.
Всего тяжелее прощаться с привычным,
забыть при финале о старте отличном,
с упорством держать неизбежный удар
и грустно на мелочи выпустить пар.
Пора водворяться в проулке горбатом,
от грохота уши закладывать ватой,
соседских клопов дихлофосом встречать,
обои сменить и права подкачать.
Гремит мегаполис мобильным железом,
скрипит ветеран неудобным протезом,
грохочет музы́ка в окне дурака,
пока грозовые молчат облака.
Две дорожки следов
От льдины, что под ногами, до звезды у меня за плечом –
всюду ночь без единого лишнего звука.
Не мучай меня, не спрашивай ни о чем.
Всюду зимняя оторопь, имя которой – скука.
За горизонт ушел последний баркас.
В каменном лабиринте спряталось эхо.
Две дорожки следов остались от прежних нас:
тень улыбки и горечь смеха.
До предела
Александровский сад заметён до предела.
Слишком рано зима, не таясь, поседела.
Снег надолго залег, не отступит мороз.
Я забросила краску свою для волос.
Спят ненужные рифмы, как сытые мыши.
Спит узор на стекле и тарелка на крыше.
Вереница авто утонула в снегах.
Удивляюсь себе, что еще на ногах,
что ковер по старинке я снегом почищу,
что подобных занятий придумаю тыщу.
А тебя на прогулку я вытащу в сад,
над которым холодные звезды горят.
Часть Вторая. Мне нравятся поэтессы
От автора[1]
«Мне нравятся поэтессы, Их пристальные стихи, Их сложные интересы, Загадочные грехи…» Стихотворение Владимира Соколова «Мне нравятся поэтессы…», строчку которого вынесла в заголовок, я часто слышала на вечерах поэзии из уст товарок разных поколений. В последний раз, кажется, из уст Тамары Жирмунской. Она уверена, что стих – о ней и ее ровесницах. А ровесница стихотворения, кстати сказать, Галина Нерпина… Родилась в тот год, когда Соколов его написал. Я не боюсь слова «поэтесса», люблю понятие «вечная женственность» и всё, что с ним связано. И не выношу гендерных разборок.
Подборка собралась сама собой. Стихи написаны в разные годы. Среди героинь этих стихотворений нет ныне живущих. Здесь только одна моя ровесница – Раиса Романова. Она не была моей близкой подругой и единомышленницей, но после первого шока от печального известия я долго потом перебирала в памяти всё, что нас, ровесниц, связывало. И в этой турбулентной зоне обозначились прежние и будущие мои героини, три поколения поэтесс.