И шаги ускоряет тот, кто мимо вразвалку шагал.
И усталый татарин убирает в пристройку мангал.
И снимает девчонка белье и прищепки роняет,
и старуха в окне раздраженно на это пеняет.
Пес бежит через двор. Под дождем неуютно и зябко.
У меня на плечах промокает случайная тряпка.
А могла поспешить, добежать, не промокнув до нитки,
позвонить у ворот и в прихожей оставить пожитки.
Обмолвки
обмолвясь, назвала норд-остом
северо-восточный ветер
днем бегала белка в кипарисе
цветы магнолии
прятались в бронзовых листьях
поднимешь глаза к вершинам –
даже если в глаз не попала соринка
все равно глазные впадины
наполняются теплой влагой
липкая пелена – и вспышки света
когда солнце попадает на стекла
высотных зданий
безобразящих горные склоны.
Немилосердные лета
Тихо тебя окликну. Ты промолчишь в ответ,
сколько б ни миновало немилосердных лет.
Знаю, что оборвется, словно в немом кино,
сна непрочная пленка, выцветшая давно.
Летнее новолунье. Нет ни звезды в окне.
В летнее новолунье свиделись мы во сне.
В летнее новолунье, острым блестя серпом,
месяц тропой знакомой спящий обходит дом.
Нет у меня ответа ни на один вопрос.
Как происходят в небе жатва и сенокос?
Как происходит это в новые времена?
Как, не молясь, уходят вечным путем зерна?
Окно
На письменном столе – следы былых чернил,
тревожат сквозняки пустую птичью клетку.
И старый клен совсем окно мне затемнил,
повесив на карниз расхристанную ветку.
Она была полна и листьев золотых,
и в крылышках сквозных своих семян летучих.
И снова тщилась я понять свободный стих,
и старый дом был тих, и небо – в низких тучах.
Вчера мела метель, почти не таял снег,
сосульки за окном, казалось мне, звенели.
И снилось, что лечу: с пригорка – санок бег.
Проснусь – уже виски заметно побелели.
Не тает седина от близкого тепла,
по-прежнему легко во сне летают сани.
А в том, что о тебе в стихах я наплела,
в отпущенные дни мы разберемся сами.
Окно-2
На письменном столе – следы былых чернил.
Тревожат сквозняки пустую птичью клетку.
Озябший клен совсем окно мне затемнил,
повесив на карниз расхристанную ветку.
Она была полна и листьев золотых,
и в крылышках сквозных своих семян летучих.
И снова тщилась я понять свободный стих.
И старый дом был тих, и небо – в низких тучах.
А мой ручной щегол? А детских санок бег?
Сосульки под окном еще вчера звенели…
Потом взвилась метель. Опять растаял снег.
Проснулась –