Счастливое детство
есть люди которые думают
что куры и гуси в домашнем вольере –
просто еда и ничего больше
особенно если рядом плещется море
моя бабка завела птичник вовсе не для того
чтобы любоваться его обитателями
и пейзажем любоваться ей было некогда –
на все лето привозили ораву внуков
однажды возвращаясь домой
дед встретил бездомного рыжего котенка:
бабке пришлось вывести у него блох
а дед вылечил от поноса
назвали кота Серунджан
хвостатым фаворитам –
старому Ваське и белогрудой Манишке
пришлось примириться с новым любимцем
к осени один за другим
исчезали обитатели вольера
за званым обедом был съеден
запеченный с яблоками Пип
большой толстый гусенок с короткой шеей
его гнали сородичи – он вместо собачонки
ковылял с нами на море
лаять не умел но шипел очень грозно…
он был настоящей собакой –
причитала я – он был моим другом
дед разбирался в дальневосточной кухне:
и собак едят – сказал он грустно
когда я отодвинула тарелку –
китайцы делают из них пельмени
моя дальневосточная страница
была еще за горами
Судоку
звонит по городскому телефону
чтобы не спрашивать дома ли я
знаю – перед ней на тумбочке
растрепанные старые сборники судоку
полузаполненные квадраты
девять на девять
возможно она не дозвонится
не каждую минуту я дома
не потянется за смартфоном –
это новшество она терпеть не может
кладезь неприятностей
и непроверенных слухов
школьный секретер сына
задвинут в неосвещенный угол
где свет никогда не падал слева
сыну давно за сорок
для нее несмываемая нелепость –
называть его гражданином мира
в мужнин кабинет она не заходит
еще не выветрился запах сигарет «Ява»
еще за рядами нечитанных сочинений
прячется ниша в которую она однажды заглянула
искала нужные документы
лучше бы не заглядывала…
Народ Маракайя
Есть славный народ маракайя
не знает он кто я такая
он в Андах живет
а мой бы прилет
воспринял от счастья сияя
Уж если совсем затоскую –
об этом стишок смаракую
лишь несколько строчек
без скобок без точек
и съем на десерт маракуйю
Скоро осень
Скоро осень разрисует ржой лепные потолки,
на твоем оставит доме тень от памятной доски.
«Это осень, это осень, – осмелев, свистит сквозняк, –
объявляю: завтра сносим этот дряхлый особняк.
Видишь,