на Патриарших ветер мечет
весь сор, который соберет.
Недостает душе отваги,
она боится новой лжи.
Лежи в оберточной бумаге,
судьба посмертная, лежи.
Большая суша
В мегаполисном сердце под аритмию,
под сурдинку ее, под ее угрозы
обещаю себе, что вовек не стану
покидать семихолмие роковое.
Вяйнямёйнен в чреве Огненной Рыбы
добывает огонь, и рокочет руна,
ищет Винонен, грустно темнея ликом,
злую истину в море огненной влаги.
Возвращаюсь с Запада восвояси.
Спешно маятник жизни, со свистом, ходит.
Возвращаюсь с Востока, лечу обратно.
Автобаны мелькают, теряют звезды
то одну, то другую свою подругу.
Трус объял острова – и Большая Суша
на японский ужас глядит китихой,
ошельмованной двадцать первым веком.
Потому ль, что слаба я глазами стала,
стала видеть не то, что глазами видят,
от Балтийского моря до Океана
по былым маршрутам шутя гуляю.
Календарное время вполне условно:
целый век растеряешь – и не заметишь.
Светом Рыб освещали мое рожденье,
но далекие звезды так тускло светят.
А теперь догорел и светильник Тани –
и хронически не хватает света.
На Ваганьковский холм налетела туча,
для февральской погоды закон не писан.
Кверху брюхом теченье плотвицу тащит
и пером золотым, как с огнем, играет.
Воспоминание
Где был барак – встал дом панельный.
Ждет самогонный аппарат,
чтобы незваный гость похмельный
забрел почти не наугад.
Грибы Малеевки степенной
сивушный заглушает дух.
Не пригодившийся для сцены,
свой стих ты пробуешь на слух.
Я не промолвила ни слова,
не похвалила ни строки.
Пустынно, Галя Чистякова,
у остывающей реки.
Грусть солоней, чернее груздя,
осенней луковицы злей.
В бараке у речного устья
мне зелья мутного налей.
Два стихотворения
Памяти Раисы Романовой
1. Край скалы
Надежду оставляла на потом,
жила, с погодой споря.
Ровесница плывет за Флегетон,
а я сижу у моря.
Легко прошли высокие валы.
Всему готова смена.
Волна уже задела край скалы.
В ногах – мальки и пена.
2. Прощанье
Не причитала, стоя у могилы,
и не крестила лба.
И при народе слезы погасила,
когда пошла гульба.
Прощай, ты не была из богомолок.
Не ставь и мне в вину,
что втихомолку возле книжных полок
тебя я помяну.
«Рубцов рифмовал кипарис с постаревшей актрисой…»
Рубцов рифмовал кипарис с