– Нет, нет, Эаллон, пожалуйста, нет!..
Ее сознание отказывалось воспринять очевидный факт: девочка мертва. Стрела прошила ее насквозь, вонзившись под лопаткой и выйдя через легкое.
Человек выругался и пустил вторую стрелу, но пульсирующая в руке боль не давала как следует прицелиться, поэтому и вторая стрела пролетела мимо цели и угодила девчонке в лицо, разделив его на две половины, начиная бровью и заканчивая виском. Кровь мгновенно залила ей глаза. Еще не осознавая, что случилось, она прижала руки к лицу, залитому горячей липкой влагой. Пахло железом. На глаза упала рубиновая пелена.
Боль ворвалась в ее сознание огненными стрелами, резко и без предупреждения запущенными с катапульты. Сознание начало куда-то уплывать, и Лэа мягко осела на пол, рядом с сестрой.
…когда девчонка перестала шевелиться, он подошел и перевернул ее носком своего сапога. Лицо Лэа было похоже на разорванную кем-то пополам жуткую маску, пропитанную алой, еще бьющей фонтаном кровью. Стрела прошила переносицу насквозь, оставив на ее месте только лишь дробленую кость. Его проткнутая рука по сравнению с разорванным лицом девчонки была ничем.
Ну вот. А он возлагал на нее такие надежды… а вышло все совсем иначе.
Человек внимательно смотрел на Лэа, стараясь запечатлеть в своей памяти это лицо.
«Она запомнит меня, – подумал он. – Запомнит…».
– Нет!
Она наполовину выхватила меч из ножен, но успела окончательно проснуться.
– Это всего лишь сон, – сказала Лэа. И пообещала себе в миллионный раз: – Я найду тебя, Человек в Волчьей Маске. Найду. Я сдеру с твоего лица маску и разорву твое лицо в клочья так, как ты это сделал со мной. Я отомщу тебе за смерть сестры и сломанную жизнь. Я заставлю почувствовать тебя мою ненависть каждой клеточкой своего тела. Ты поймешь, что значит посвятить всю свою жизнь тому, чтобы исполнить священный ритуал мести.
Повторив как заклинание свою клятву, Лэа окончательно проснулась. Вокруг было темно. Ехать было еще рано, в такой темноте Кариби переломает себе ноги. Она подкинула хвороста в умерший было костер, и, положив голову на колени и наблюдая за воскрешением пламени, привычным неосознанным движением провела по шраму – от виска к брови и обратно.
Ее подло использовали. Король Тирнау сказал, он будет там. Он будет находиться в той таверне, что стала могилой далорских бандитов. Лэа в ярости сжала кулаки. Откуда он вообще знал о том, кого она ищет? Ничего. Нельзя спешить и выдавать себя. Может, ей лучше будет соврать? Сказать, что она узнала его и убила? Вдруг это он подкинул ей ложную информацию? Если это так, то он потеряет бдительность и успокоится. И тогда, тогда ее месть настигнет его, и он получит по заслугам! Она не знала про него абсолютно ничего, но она его помнила. Ох, как же хорошо она его помнила!.. Она помнила его колючие зеленые глаза; его темные, частично скрытые под маской волосы, его потертую кожаную куртку и высокие ботинки с пряжками; его черного дерева