– У тебя есть что‐то конкретное? – насторожился Уваров.
– Нет, ничего, если не считать регулярных встреч с какой‐то девицей. Я пробил её. По образованию медсестра, но после окончания гимназии словно исчезла – никто не знает, где она была в течение восемнадцати месяцев. Потом появилась в частной клинике, в которой Владлен иногда бывает. Там с ним и познакомилась.
– Всё? – спросил Павел Максимович и поднялся из-за стола. Он подошел к стене, в которую был вмонтирован сейф, и набрал код. Послышалось тихое жужжание, и узкая стальная дверца распахнулась.
– Я понимаю, могут быть амуры, – продолжал Клим Андреевич, – можно просто переспать разок-другой, но Владлен должен сообщать обо всех новых контактах, если они становятся регулярными.
Уваров запустил руку в глубину сейфа и вытащил поочередно сначала пистолет, потом стопку денег и пластиковый пакет, внутри которого лежала упаковка влажных салфеток.
– Хорошо, – Павел Максимович, стоя вполоборота, кивнул Снегирёву и сунул пакет в карман брюк, – яего спрошу об этом. А ты покапай на девицу.
Он сложил оружие и деньги назад в сейф и захлопнул дверцу.
– Встречаемся в конторе. У меня ещё одно свидание.
Клим Андреевич встал из-за стола.
– Зачем тебе это, Паша? – спросил он и пояснил: – Я про пакет.
Уваров покачал головой:
– Тебе лучше не знать, Клим. Держись от этого подальше.
Он направился к двери.
Накануне Уваров встречался с Заикиным. Заикин попал в Бюро как представитель двух банков, которые помимо легальных операций с Фондом участвовали в запутывании следов по транзакциям. Делали это так искусно, что финмониторинг, подозревая банки в левых операциях, ни разу не смог поймать их за руку. Бытовала легенда, что даже «Колпак» – FININT – финансовая разведка США, прослеживая цепочку транзакций, наткнулась на один из этих банков, но прошла мимо, ничего не заметив.
Уваров назначил ему встречу в итальянском кафе на набережной Мойки. В столь ранний для кафе час они были единственными посетителями. Им отвели столик возле широкого окна, выходящего на набережную. От воды доносились голоса гидов, заученно восхищавшихся архитектурой северной Венеции.
Павел Максимович ел сдобренную хорошей порцией масла овсянку, а Заикин – бодрый розовощёкий подтянутый толстячок – уплетал зеленый салат с тунцом и запивал его пузырящейся шипучей минеральной водой из холодильника.
– Не боитесь холестерина, Павел Максимович? – осторожно указав кончиком вилки на растекающееся масло в тарелке Уварова, спросил Заикин.
– Мне поздно чего‐то