– Я все организую, мой мальчик, Витюшан ты мой. Только ты должен быть свеж и трезв, не забывай, что Валентин Петрович все видит насквозь. Я уверена, что ты будешь хорош, обаятелен, красив, да?! И талантлив, как и всегда, – она говорила убежденно и напористо.
– Конечно, да, о чем речь.
А бдительной маме Виктора Кроненберга, которая угощала ее дорогущими, несравненными пирожными из «Норда», Светуля мягко говорила:
– То, что Витюшок иногда перебарщивает с алкоголем, так это понятно, простительно и, естественно, объяснимо: профессиональное заболевание писателя, все одаренные люди страдают этим недугом.
– Ну-ну, – горько иронизировала мама Виктора. – «Иногда, конечно, только иногда. Перебарщивает», – да он вообще умеренный в выпивке, врешь ты все, выдра ты драная, – несправедливо ругала исключительно про себя Светулю мама Виктора.
К Валентину Петровичу, демон которого оказался очень сильным и живучим, по словам его земляка и неуспешного коллеги, они так и не съездили. Витя выпил больше необходимого, Петрович простудился, Светуля исчезла по своим неотложным делам, которые она называла необходимыми и горящими. Какие там у нее могли быть дела, Виктору было ясно как божий день. Он расстроился, хотя виду не подал. В Москве они больше со Светой не виделись, он думать о ней забыл, что ему, филологинь мало, что ли? Встреча у лотерейного киоска стала для него большой неожиданностью. Светуля не выглядела семиткой, вообще, ни с какого боку. Диссиденткой она тоже не была, деревенская отличница. Витя мужа ее не знал в Москве, это было бы странно, так как обычно такие знакомства не приняты. Но муж Светули был по отчеству Абрамович и, в принципе, мог бы вполне быть и русаком, но он был иудеем. Так вот, этот Абрамович получил приглашение, переданное в не закрытом конверте американскими туристами с рук на руки, на работу в Еврейский университет Иерусалима по своей математической специализации.
Дальше все было просто. Их, Светули и Виктора, извилистые загадочные дороги пересеклись на белой от солнца площади в Иерусалиме перед «Машбиром» у киоска лотереи «Паис» в сентябрьскую пятницу. Витя был потрясен и не сразу понял, что и как, Светуля вела себя без лишних восторгов, будто она знала заранее об этой встрече. Или? Перерыв в их общении составил почти четыре года, не так мало, можно и позабыть. Кажется, Светуля обрадовалась. Она не изменилась вовсе. В принципе, Виктор по большому счету не изменился тоже, но приезд сюда на него повлиял-таки. Мамы его здесь не было, папы, конечно, тоже. Конечно?
В один из октябрьских дней, часов в десять солнечного бескрайнего утра, в вестибюль на работу к Вите зашел чисто одетый, вымытый, причесанный на нитяной пробор пожилой блондинистый джентльмен и безошибочно двинулся к столику дежурного.
– Я – Аркадий Крон, – сказал он Виктору, протягивая ему костистую, очень белую кисть. Отчего-то Виктор, человек