Русские люди благоговели перед иконой. Иконы не покупали, а меняли на деньги или дарили. Перед написанием иконы иконописцы постились. Иконоборчество воспринималось как ересь. Постепенно в живописи отдельных культурных центров стали проявляться местные особенности. Это характерно для Новгородской земли и Владимиро-Суздальского княжества. С XII века формируется специфический новгородский стиль монументальной живописи, который достигает более полного выражения в росписях церквей Георгия в Старой Ладоге, Благовещения в церкви Спаса-Нередицы. В этих фресковых циклах, в отличие от киевских, заметно стремление к упрощению художественных приемов, к экспрессивной трактовке иконографических типов.
В конце XIV столетия в Москве сосредоточивается художественная жизнь Руси. Здесь работают свои многочисленные мастера и не менее многочисленные приезжие: греки, сербы и др. В Москве работал в конце жизни Феофан Грек. Иконопись этого периода подготовила основание для расцвета русской иконописи начала XV века и родила гений Андрея Рублева.
Феофан Грек поселился в Новгороде в 1370 году. В 1378 году он начал работу над росписью церкви Спаса Преображения на Ильине улице. Самым грандиозным изображением в храме является погрудное изображение Спаса Вседержителя в куполе. Фресковые росписи Феофана Грека – подлинная Библия в картинах. С 1390 г. Феофан Грек работал в Москве. Он проявил себя в росписи храмов, частных домов, в книжной графике и в написании икон. Относительно икон, написанных Феофаном, не сохранилось чёткой информации. Традиционно его авторству приписывают «Успение Божьей Матери», «Донскую икону Божьей Матери», «Преображение Господне» и деисусный чин Благовещенского собора Кремля. Он поражает «титанизмом» и проникновенностью образов, а также великолепной византийской живописью.
В страшные времена войн и усобиц XIV—XV веков на Руси появился великий иконописец Андрей Рублёв (1360—17 октября 1428, Москва) – наиболее известный и почитаемый русский иконописец московской школы иконописи, книжной и монументальной живописи XV века. Сохранилось представление о Рублёве как о человеке доброго, смиренного нрава, «исполненного радости и светлости». Ему была свойственна большая внутренняя сосредоточенность. Все созданное им – плод глубокого раздумья. Окружающих поражало, что Рублёв подолгу, пристально изучал творения своих предшественников, относясь к иконе как к произведению