Руки борцов сжимали палку; глаза в глаза. Поединок между казаком и коренным дальневосточником длился долго: оба покраснели, оба взмокли от напряжения…
Однако Нунта оказался сильнее – выпустил из рук Мята палку.
– Экий конфуз! – просто подпрыгнул Микешка. – Одолел косоглазый служилого.
– Сядь на место! – рявкнул на молодого старшой, бородища у него по-бойцовски дыбилась. – Сам отстою казачье звание!..
Завершали «медвежий пир» жмурки*, в которые играла в основном молодежь. Микеша тоже играл; и как так вышло, но словила молодца тойонская малолетка Биют?.. Когда Пёрышко сняла с глаз повязку, и, смеясь, протянула ее русичу, он добродушно улыбнулся симпатичной девчушке.
– Ловка ты, Биют! – Микешка качал в такт произносимому стриженной в кружок головой. – Вырастешь, наверное, женюсь на тебе.
Находившийся возле толмач перевел юной ламутке шутливые речи казака…
А наутро четверо служилых и переводчик якут морем возвращались в Ямское зимовье. Прежде чем скрыться казацкой лодке за поворотом скалистого берега, раздался прощальный выстрел из затинной пищали**.
Ламуты отвечали дружным: – ВСЕГДА ЖДЕМ!!!
К полудню ветер значительно посвежел: на море поднялась крупная зыбь.
– — – — – — – — —
*Жмурки (простонародное) – игра в «глазки-завязки».
** Затинная пищаль – пушка.
СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ АМЕРИКИ. ЗЕМЛЯ ПЛЕМЕНИ ЦИМШИЯН. */ …Анкуста проснулся, как всегда, очень рано. Сев на ложе, индеец накинул на мускулистые плечи старенькое одеяло из шкуры лося и стал вспоминать чудесный сон. Полурабу вновь пригрезился Морская Звезда – тот был белолиц, а сопровождала его маленькая черноволосая девочка неземной красоты. Морская Звезда со спутницей шли к селению Большого Ворона по Великой Соленой Воде с заката. «Это очень хороший знак! – щурился на свои мысли краснокожий. – А не рассказать ли о видении вождю? Хорошие вести дорого стоят – подобная может дать мне свободу…»
Анкуста был сыном рабыни и старейшины рода Морской Звезды Хейлсыка. Такое рождение в селении Большого Ворона давало звание полураба – господин распоряжается твоей свободой,
но не жизнью. Молодой индеец мечтал стать полноправным членом племени цимшиян – вольным человеком; однако для этого нужно либо совершить величайший военный подвиг, либо уповать на чудо…
«Нет! – решил полураб. – Повременю с рассказом о сне».
Анкуста поднялся с ложа, взял сумку с инструментами и стал потихоньку выбираться из спящего длинного дома. Полумрак, сопение, храп.
Посреди большого помещения еле тлел общий костер, отбрасывая розовые отсветы на ряды высоких спальных платформ, идущих вдоль стен, – на них почивали свободные. Подле некоторых домашних очагов уже копошились скво* (в большинстве рабыни), они отдернули занавески-циновки, закрывавшие на ночь индивидуальные закутки-комнаты