– Для маневров?
– Мы хорошо понимаем друг друга.
– Именно поэтому вам пожалованы столь важные должности.
Пришлось напомнить Уолси, что именно я возвысил его, а не сам он достиг почетного положения. Без меня он прозябал бы в ничтожестве.
– Не всеми юношами можно манипулировать, – продолжил я. – Возраст не является обязательным мерилом наивности.
– Насколько я понимаю, этот Габсбург не от мира сего, странный чудак.
– Правда в том, что для нас он темная лошадка. Таков и я был поначалу, когда только что взошел на трон.
– Мы позаботимся о том, чтобы выяснить, какова его натура, соберем информацию. У меня есть связи при бургундском дворе, глаза и уши, которые заслуживают доверия… если им достаточно заплатить.
Я невольно усмехаюсь, оглядываясь назад и припоминая примитивные шпионские методы Уолси; с тех пор они стали гораздо более изощренными. Но тогда гений Кромвеля еще не озадачился развитием этого искусства.
– Кроме того, королева может связаться с племянником, – продолжил кардинал, – и по его ответу мы поймем…
– Нет! – вскричал я. – Ни в коем случае Екатерине нельзя сообщать о смерти ее отца!
– Но это же факт, завтра он будет известен всем и каждому.
Завтра я запру ее в родильных покоях, лишу общества придворных, как и предписывает обычай. Роды вот-вот должны начаться. Я не желаю, не позволю расстраивать ее в такое время! Я не намерен терять этого ребенка из-за Фердинанда – и без того уже по его вине мной были утрачены преданность и привязанность жены. Позволим ему тихо гнить в земле и сохраним наследника.
Уолси поднялся со стула в своей переливчатой струящейся мантии. Алый атлас выглядел на редкость великолепно.
– Ваше величество, сколько раз уже королева… – Он смущенно умолк, не решаясь задать деликатный вопрос.
– Да, да, это ее шестая беременность, – повысив голос, заявил я. – Но она близится к концу и на сей раз проходит хорошо и спокойно. Не задавайте мне хитроумных политических вопросов, а молитесь за меня, Уолси, ведь вы кардинал!
Я не удивился бы, если бы он забыл, как нужно молиться. Да и обращался ли Уолси к небу хоть раз в жизни? Или он не имел призвания к духовному служению и просто потакал своим амбициям, не гнушаясь никакими средствами? Я смахнул деловые документы с гладкой столешницы, инкрустированной мозаикой.
– Помолитесь за меня, за моего будущего ребенка! Это ваша единственная миссия на данный момент.
Екатерину перевели в родильные покои 18 февраля 1516 года, и после непродолжительных схваток она родила здоровую дочь.
Переполняемый счастьем, я обнял обеих и сказал:
– Мы назовем ее Марией.
И мысленно добавил: «В честь моей сестры. Пусть она будет так же привлекательна и любима, как моя сестра Мария Тюдор-Брэндон».
– Как