А может статься, и безумия.
Сам Шен-Ри за годы, проведенные в храме, если уж не смирился совсем со своей участью, то по крайней мере научился принимать жизнь такой, какая она есть. Он тоже искал в танце спасения от мыслей о внешнем мире, но вместе с тем – безумно, неистово любил то, ради чего, как ему казалось, был рожден. И если выбирать между внешним миром без танца и танцем без внешнего мира, то Шен скорее бы склонился ко второму варианту.
А переубедить Зара, что его танцорское мастерство не подделка, но чистое золото, Шен-Ри так и не смог. Это было за пределами возможностей.
Вскоре стало понятно, что тот эпизод с танцем под падающим снегом не обойдется без последствий. Весьма многозначительных для Шен-Ри.
Очевидно, кто-то разглядел их с Заром танец за пеленой снежной завесы. И донес сведения о нем до ушей главного распорядителя. Не сразу, не в тот же день и не на следующий, но спустя почти треть лунного цикла Шен оказался в покоях самого Дабу Реа.
Это было роскошное место, ничем не напоминающее скромные спальни для младших актеров. Резные деревянные панели стен радовали глаз множеством сказаний, с потолка свисали изысканной работы кованые лампы с цветными стеклами, а пол был устлан богатыми коврами, сплетенными из ярких тканей. Сам распорядитель встретил юного гостя, сидя на вышитых подушках у низкого столика, заставленного множеством лакомств. Шен-Ри уже давно забыл даже запах такой еды и теперь во все глаза смотрел на яблоки в медовой глазури, рисовые шарики с поджаристой сахарной корочкой, маленькие розовые пряники, фрукты и целую россыпь всевозможных орехов. Невольно он сглотнул и только потом поднял глаза на самого распорядителя.
Дородный, но не особенно страдающий от избытка лишнего веса, Дабу Реа не спеша, с наслаждением потягивал горячий чай из маленькой фарфоровой чашки.
– Садись, – похлопал он подушку рядом с собой. И Шен-Ри послушно сел. – Ешь, – Дабу придвинул к нему блюдо со сладостями. – Вечно вы, малявки, тощие и недокормленные. Тебе что, еды не дают вдоволь?
Под хмурым, будто бы сердитым взором главного распорядителя Шен-Ри почувствовал себя и вправду маленьким, точно ему снова пять лет.
– Я ем досыта, – ответил он почтительным голосом, каким младший должен разговаривать со старшими, глубоко уважаемыми людьми. – Благодарю вас за заботу, господин Дабу.
Взгляд на блюдо Шен так и не поднял, равно, как и на самого распорядителя.
– Давай, давай, не изображай тут целомудрие, маленький проходимец! – Дабу властно указал большим толстым пальцем на блюдо. – Ешь, я сказал!
Робко, почти через силу Шен-Ри протянул руку к лакомствам и, не задумываясь, взял один из розовых пряников. Такие когда-то приносила в переднике старая Куна.
Оказалось, их вкус не изменился. Яркая вспышка – нет, даже не воспоминаний – ощущений детства пронзила сердце изгнанника рода Тэ.
– Так