Еда здесь отдавала маслом и горечью. Госпожа Тете сказала, это с непривычки, но Асин уговорила себя съесть один лишь серый суп, который, как ей казалось, хотел сбежать. Он грузно колыхался каждый раз, когда она передвигала тарелку, а белые гренки в нем разбухли и расползлись.
Именно поэтому, ступив на «Небокрушитель», Асин вцепилась в свой ранец и обхватила его обеими руками. А стоило из-за дыма показаться знакомому манящему небу, как она запрокинула голову и вдохнула все еще горьковатый воздух.
Обжигающие слезы побежали по щекам, собираясь крупными каплями на подбородке. Падая, они разбивались о плотные кожаные ремни.
– Бул-ка, – раздался знакомый голос, и над больным плечом зависла тонкая длиннопалая ладонь. Но так и не опустилась, так и не хлопнула по перетянутым присохшими бинтами пульсирующим ранам. – Эй, ты чего плачешь? – Судя по тому, как сменился тон, Вальдекриз несколько растерялся.
– Все хорошо, – шмыгнула носом Асин и попыталась улыбнуться, но губы тут же задрожали.
Он неловко потоптался на месте, пошкрябал ногтями за ухом – запутавшиеся в волосах серьги почти не колыхнулись, – а затем произнес довольно неожиданное:
– Обнять?
Она, конечно же, собиралась ответить коротким вибрирующим «нет», но голос не слушался, как, впрочем, и все тело. Поэтому Асин лишь кивнула и упала ему на грудь, содрогаясь от тихих рыданий. Вальдекриз положил одну ладонь между ее лопаток, второй примял вьющиеся пряди на затылке и принялся покачиваться в такт с покоряющим высоту «Небокрушителем».
– Тише, тише, Ханна, – зашептал он ей на ухо. Он не прижимал ее близко, просто окружил теплым коконом из рук.
– Устроили тут, – послышалось недовольное ворчание, и нос защекотал горький табачный дым.
– Да успокойся, дедуля. – Вальдекриз отвел в сторону волосы Асин, чтобы она смогла поднять на Атто глаза. – Она просто переутомилась. Да и не ела толком. Посторожишь ее? Я пока достану гренки из сумки, пусть хоть что-то в себя закинет.
– Их суп похож на редкостное дерьмо! – авторитетно заявил Атто и опустил ладони, грубые, с обломанными ногтями, на плечи Асин. – Будто его уже кто-то ел. Иди. Пока она тут не свалилась.
В отличие от Вальдекриза, Атто не стремился окутать ее собой. Он развернул Асин к фальшборту, подставив ее заплаканное лицо ветру, чтобы тот смахнул тяжелые соленые капли с ресниц, и погладил большими пальцами замерзшие плечи. Сама Асин принялась яростно тереть щеки ладонями,