– Ай же, Возгарь, потешил, – всплеснув руками, восторженно молвил князь. – Одначе и кулачищи у тя.
– Мал-мала силенка есть, – согласился польщенный детина, скромно опустив очи долу.
– Ну, будет с ево. Глянь-ко, жив ён там аль нет? – князь кивком показал в угол, где Эрик с трудом приходил в себя.
– Да чё ему сделается, – все так же добродушно прогудел здоровяк. – Я ить ево легонько, тока самую малость приложил.
Этот обалдуй, разумеется, знать не знал, с кем связался. А кабы знал, может, и поостерегся бы. Эрик вырос на Мазутке*. У нескольких поколений москвичей эта бывшая рабочая окраина вполне заслуженно пользовалась дурной славой, как место, где не то что жить, а и просто случайно оказаться-то было небезопасно. В девяностые среди московских уголовных авторитетов числилось немало выходцев оттуда. Говорят, теперь там намного спокойнее стало, но Эрик застал ещё ту, хулиганско-бандитскую Мазутку, и детство его прошло в условиях отнюдь не тепличных.
С жестокими законами улицы ему довелось познакомиться довольно рано – с первых же дней обучения в школе, которая находилась всего-то в трехстах метрах от дома. Этого расстояния оказалось вполне достаточно, чтобы до рафинированного домашнего ребёнка докопался хулиганистый мальчишка из соседнего двора, который был года на два постарше, ну и само собой, покрупнее. Завязалась потасовка, однако силы были не равны, и тот парнишка накостылял Эрьке по первое число.
Домой бедолага вернулся в разорванной курточке, весь в грязи, с
*Мазутка – район на северо-востоке Москвы. Название пошло от когда-то существовавшего там мазутного завода, в память о котором остался Мазутный проезд, ныне переименованный в улицу Павла Корчагина. Этот район всегда небезосновательно считался криминально неблагополучным.
синяком под глазом и с расквашенным носом. Отец сразу все понял, и пока сын, хлюпая разбитым носом и размазывая по физиономии горючие слезы, рассказывал, что случилось, лишь молча кивал, после чего обратился к семилетнему ребенку, как ко взрослому:
– Не хнычь. Слезами горю не поможешь, – наставительно сказал он. – А на будущее запомни: или научись давать отпор… – и, усмехнувшись, добавил, – …или тренируй ноги.
– Ноги-то зачем?
От удивления у маленького Эрика даже слёзы на глазах высохли.
– Чтобы, в случае чего, быстро смыться, – популярно объяснил отец. – Выбор за тобой.
Эрик подумал и очень серьёзно, совсем не по-детски, заявил:
– Я бегать