Ржавая Луна. Повести. Берта Рокавилли

На самом деле он слегка лукавил. Дети, действительно гуляли с песиком и играли с котиком, но, когда что-то случалось, к ветеринару ходил только Илюша, и лекарство давать исхитрялся только он. А дети – что, детям лишь бы селфи получилось. Однажды Мошку вырвало посреди гостиной, дочка морщась собрала всё бумажным полотенцем, а замывать не стала. В итоге фешенебельная квартира Лямкиных весь день пахла котячьей рвотой, потому что «завтра всё равно Гуля убирать придет». Но это нисколько не уменьшало желания «перевоспитать» Аглаю. Понимая всю абсурдность таких попыток, Илья продолжал упорствовать, но однажды, не выдержав нелепости каких-то очередных ее отговорок в сердцах бросил:

      – Если тебя Божий мир не радует, найди веревку, не копти небо зазря.

      – А тебя радует?! – на запредельно высоких нотах заголосила Глаша. – Ты, похоже, мнишь себя великим Гауди, вицепрезик унитазной фирмы?!

      – Я служу человечеству. Красивая сантехника и уютный туалет делают людей счастливыми.

      – Помнишь «Сказку о Рыбаке и Рыбке» Пушкина? Там есть замечательные слова!

      – Какие?

      – «Дурачина ты, простофиля!»

      – Ты ж моя Царица Ночи! – обычно говорил Лямкин в ответ на ее нападки, и Глаша многие годы думала, что это такой комплимент. Но недавно добрые люди ее просветили, что персонаж этот отрицательный, а ее ария – гимн ненависти. Концентрированной злобы. Она, вообще-то, своего бывшего заказала. Жениха дочери послала на дело. Моцарт зарядил эту музыку энергией особой, сверхъестественной силы. Каждая нота виртуозной арии Царицы Ночи взрывается фейерверками ненависти. В оркестре слышны удары грома (или бьющейся посуды), а в вокальной партии – разящие молнии колоратур запредельной сложности. Осознав, что бывший в очередной раз ее подколол, а по сути обозвал злобной ведьмой, Аглая разразилась новыми руладами проклятий.

      После таких ссор они подолгу не виделись, но рано или поздно от Ильи снова требовалось участие, и отношения возобновлялись.

      Глава четвертая

      О последнем упокоении всех жертв катастрофы позаботились специально обученные люди, централизованно, что дало возможность Рите успокоиться и обдумать свою дальнейшую жизнь. Она задержалась в многолюдном семействе отца, и даже Тутанхамон пару раз приходил ночевать в ее комнату.

      Похороны были назначены на среду, а в понедельник Рита имела счастье познакомиться с папиной домработницей Гулей. Черненькая, маленького роста, но симпатичная и без акцента. Если бы не шальвар-камиз и туго повязанный платок, то сошла бы за Галю.

      Гюльджан окончила музыкальную школу по классу фортепьяно и в год, когда социализм закончился, поступила в музыкальное училище, после которого она скорее всего стала бы музыкальным работником детского сада. Финансовые обстоятельства семьи, переставшей вдруг быть советской, заставили ее резко переориентироваться на уход за чужими детьми – просто уход – отрыжка, слюнявчики