– Покупку изволите делать, Варвара Дмитриевна? – Наконец выдавил из себя Погожев, глаза которого ни на секунду не отрывались от ее лица, отчего Варенька почувствовала, как румянец заливает ей щеки.
– Я, – начала она, все гуще краснея, оттого что более всего иного стыдилась своего смущения, никак не вязавшегося с повадками легкомысленного века, когда всякий разговор должен быть непринужденным, – я по поручению ее императорского величества государыни Екатерины Алексеевны, вот вещицу принесла к господину Функу в починку.
Граф бросил взгляд на вещицу, от которой по-прежнему не отрывался ювелир, и воссиял.
– Вот прекрасно, что я вас встретил, Варвара Дмитриевна! Пожалуй, вы будете мне бесценной помощницей!
– Коли смогу.
– Да это истинно, говорю вам. Вы только и сможете мне посоветовать.
– Отчего ж именно я?
Граф не нашелся, что ответить и сразу приступил к делу.
– Я хочу сделать подарок государыне нашей.
– Боже милостивый, Алексей Васильевич, да слыхано ли такое? Подарки делают к праздникам, но просто так, государыне…
– Да не успел я к праздникам, Варвара Дмитриевна, замешкался. Может ее величество меня простит, ведь сердце у нее доброе.
– Доброе, – поспешила заверить Варвара, – однако ж можем ли мы, простые смертные…
– Мнится мне, что можем, Варвара Дмитриевна, ведь подарок будет сделан от сердца, переполненного чувствами.
– Вольно ж вам так говорить! Всякий любит свою государыню, от которой мы видим только доброе, но преподнести подарок может лишь равный.
– А как же алмаз, подаренный государыне Орловым?
– Но ведь то, – заговорила Варенька, но тутже закусила губу, вспомнив, что говорили при дворе о том происшествии, после которого граф был отослан, – коли так, чем я могу помочь вам, Алексей Васильевич?
– Вы, Варвара Дмитриевна, с вашим вкусом и чутьем только и сможете мне посоветовать, какой это должен быть подарок.
– Однако, ведь алмаза, подобного Орлову, у вас, кажется нет, так чем же вы сможете оправдать свою дерзость?
– Алмаза точно, нет, – согласился Погожев, – зато другое имеется.
С этими словами он указал на большого бородатого мужика, что топтался в отдалении. В руках у мужика был какой-то короб, который он держал с бережением, словно малое дитя.
– Поди сюда, Федот, – позвал он мужика, – давай, покажи Варваре Дмитриевне наши сокровища.
Мужик сначала было покосился на Вареньку, и вид его не изобличал радости в