Табакерка. Повести галантных времен. Наталья Геннадьевна Проталина

себе, не сказав Степаниде ни слова. Почти в полусне он миновал несколько комнат, что были на пути к спальне и тут с удивлением увидел в зале, что самым непосредственным образом спальне предшествовала, чинно расхаживавшего Федота Проскурина. Должно у него было дело до графа, касаемое каменьев. Но граф теперь уж так хотел спать, что только поморщился и сказал капризно:

      – Поди, голубчик. Все завтра.

      Федот поклонился, но не ушел. Во все глаза смотрел на графа и шествующую вслед за ним Степаниду. Графу было уж все равно, пусть хоть до утра ходит. Он распахнул дверь спальни и тотчас огляделся в поисках Прокопия.

      О-о-о! То, что он увидел в тусклом свете свечи, заставило его пробудиться. Разметавшаяся и порозовевшая во сне Малаша, была хороша уж не миловидностью пухлощекого божка Амура, а прелестью молодой здоровой девушки, которую крепкий сон сделал столь привлекательной, что никакие белила и румяна не в силах сделать с иной особой женского пола в дневное время. А какова она была в своей роли! Изящна, легка, пластична. Невесомые одежды развевались, открывая взгляду стройные ножки, обтягивая округлые бедра и крепкие ягодицы. А ее взор! Как он горел озорной радостью, когда все удавалось и какой грустью наполнялись ее глаза, когда что-то не получалось. А ведь ее роль была пожалуй самой трудной. Графу страстно захотелось вознаградить ее за старание. Так страстно… что он повернулся к Степаниде, молча взиравшей то на крепко спящую Маланью, то на повелителя, в голове которого бродили совершенно не доступные ей мысли, и проговорил: