Беспокоясь об успешности «жениховского похода», Всеслава приняла деятельное участие в его подготовке: сама отбирала ткани и украшения, а также чугунки, плотницкие инструменты и другие ценные у лесовиков вещи, заставила всех участников надеть свои лучшие одежды, постричься и побриться, даже конскую сбрую потребовала украсить разноцветными лентами и блестками, а седла брать только двойные:
– Как раз на них своих красавиц и посадите!
Давно на Войсковом Дворище не звучало столько смеха и шуток, как при этих сборах. Но княжне общее веселье внушало все большее опасение:
– А что вы будете делать, если лесовики запрутся и не захотят выходить?
– Придется силой их делать счастливыми, – куражился Дарник. – Разобьем ворота, выгоним из землянок, и пусть только попробуют не радоваться нашему прибытию.
– Все, я тоже еду с тобой, – твердо сказала перед самым выходом жена.
Князь не сильно возражал: выгоняет его на мороз, пускай и сама померзнет рядом. Кроме Нежаны в поход Всеслава решила взять также пятерых мамок – жен десятских:
– Лучше им вести переговоры, а не твоим страшилищам.
Женихов набрали пять ватаг: две верховых и три пеших на пятнадцати санях. Три крытых возка взяли для княжны и жен десятских. Захватили и четыре камнемета.
– Зачем, если все будем делать миром? – встревожилась Всеслава.
– Для любого мира это самое лучшее средство, – уверен был муж.
Путь определили вверх по реке на север. Крепкий мороз превратил русло Липы в гладкий лед, двигаться по которому было одно удовольствие. К исходу дня прошли почти пятьдесят верст, не останавливаясь ни в Арсе, ни в Северном Булгаре. На первом лесном ночлеге испытали малые войлочные шалаши, купленные в Черном Яре. По четверо, пятеро согревать себя в них только собственным дыханием оказалось вполне возможным, хотя наутро почти у всех воинов от такого «сугрева» порядком болели головы.
Следующее сторожевое селище находилось у правого притока Липы, который вел к их дальнему городищу Северску. Переночевав в тепле, свернули направо, на главное русло самой Липы, во владения Арса, куда раньше Дарник воздерживался заходить. Конные дозоры трусили вдоль обоих берегов реки, высматривая человеческие следы. За целый день пути обнаружили лишь развалины двух давно покинутых селищ.
На третье утро походников поджидала удача: прорубь, от которой санный след вел вглубь леса. Пойдя по нему, колонна липовцев верст через пять вышла к лесной засеке, где санная колея, петляя, подныривала под сваленные деревья. Лай собак и звук железного била указывали на близость жилья. С трудом преодолев узкий лаз в засеке, колонна вышла на небольшое выгонное поле, за которым располагалось большое селище, окруженное полуторасаженным тыном. Ворота находились на высоком бугре, и, чтобы пройти к ним, надо было проехать по насыпи вдоль тына, подставляясь под возможные стрелы и сулицы защитников селища. Выглядывающие из-за ограды жители настороженно