Рыбья Кровь и княжна. Евгений Таганов

щебетать княжна. – Можно ли нам поставить свой стан прямо здесь?

      – Можно, – отвечал староста. – А женщины будут мыться одни или с мужьями?

      – С мужьями.

      Староста выразительно покосился на вооруженных дружинников.

      – Не беспокойтесь, – сказала Всеслава. – Мы знаем обычай и в чужой дом с мечами не войдем.

      – А княгиня с князем тоже хотят баню? – подал голос чернобородый.

      – Очень хотим. А еще нам нужно сено для лошадей.

      Дирхемы в уплату за сено лесовиков интересовали мало, зато сковородки и молотки в обмен были приняты с большим удовольствием.

      – Неужели вот так возьмете и без оружия туда пойдете? – изумился сотский, которого Рыбья Кровь оставлял вместо себя.

      – Ты хочешь, чтобы я был не таким смелым, как моя жена? – хорохорился князь, хотя не испытывал ни малейшего желания заходить безоружным куда бы то ни было. – Я знаю, камнеметами, если что, ты сумеешь распорядиться.

      Оставив при себе одни ножи – знак свободного человека, шесть семейных пар направились в Невею. Дома в ней располагались лучами от центральной площади и шли в три кольца: непосредственно к площади примыкали жилища глав семей, за ним шли дома сыновей, и третье кольцо составляли хлева, конюшни и бани.

      Лучшим жилищем оказался не дом старосты, а дом чернобородого. Как понял Дарник, именно он возглавлял в селище большие охоты и руководил всеми общими работами, оставляя отцу-старосте судебные и жреческие дела. От ворот до дома чернобородого гостей сопровождала толпа женщин и детей, мужчины следовали чуть поодаль. Больше всего внимания уделялось князю и княгине, таких знатных людей здесь еще не видели. До них беспрестанно кто-то незаметно дотрагивался, и терпеть это было крайне неприятно. Посмотрев на жену, Дарник злорадно убедился, что и ей это тоже не в радость.

      Пока топили лучшую баню, гостям устроили богатый пир. Все шло хорошо, вот только объяснять, кто он и чем знаменит, оказалось удивительно неловко – за своей известностью Дарник давно отвык от подобной необходимости. Всеслава между тем приступила к сватовским обязанностям. Громко, чтобы услышали и за пределами горницы, похвалила красоту невейских молодок и заявила, что в их дружине есть немало славных воинов, которых они с мужем хотели бы женить.

      – А что они умеют, кроме как мечом махать? – без особого почтения спросила жена чернобородого. – Вот убьют его в походе – и что молодой вдове тогда делать?