– А куда идёт «Козерог»? – спросил я напоследок, цепляясь за оконце из последних сил.
– Для Кубы рыбу ловить, тресковых, – ответил клерк, протягивая мне долгожданную бумажку. – Не подведите!
– Не обосрамим земли русской! – заверил я и выскользнул из толпы, словно кусок мыла.
Целыми днями я околачивался в конторе или в порту. Однажды встретил Колю Клопова. Оказалось, он тоже идёт на Кубу. Мотылём на «Центавре». Я уже знал, что чести потрудиться на команданте удостоены два траулера. Второй – «Центавр», точная копия «Козерога». Я посоветовал ему, если будет возможность, переметнуться к нам. Тем более, сказал я поэту от сохи, то бишь от дизелей, что у нас на борту будет присутствовать мой друг – дипломированный живописец, знаток поэзии, сам когда-то писавший, на мой взгляд, неплохие стихи, поклонник Есенина и… Словом, напел дифирамбов Жеке, а Коля задумчиво слушал, развесив уши. Когда глаза его блеснули азартом, я понял, что Клоп заглотил наживку.
Вечером того же дня, вернувшись в Светлый и получив из рук бабы Лены конверт, надписанный рукой Жекиной супружницы, я вскрыл его в самом благодушном настроении, но начал читать и – шок! Словно молотком по лбу!
«Привет морскому волку! Это пишут тебе Лаврентьев и евоная супруга (т.е. наоборот). Очень рады были твоему письму. Рады особенно потому, что Тунегов пытался запугать нас, что ты всмерть обиделся за длительное молчание, но тебе не привыкать к нашей неповоротливости в этом отношении. Часто посещает нас желание поболтать с тобой хотя бы письменно, но эти благие намерения разбиваются об отсутствие авторучки или… мало ли что находится, – читал я, пока что со спокойной улыбкой. – Теперь, кстати, кое-что назрело. Во-первых, Женька сменил место жительства (вернее место для ТВОРЧЕСКОГО жительства), меньшее на большее. 10 кв. м – на 18,6 кв. м!!! Не без материального ущерба. Это, конечно, ещё не идеальная мастерская, но уже кое-что. Впереди работа, работа, работа. А вот её-то и нет (в смысле заказов). Так обстоят дела на Подольском фронте. Но что делать – „не в деньгах счастье“. Планы на лето – туман. Хотел было Женька пожить в Паланге у моря (вспоминая тебя и, как Билли Бонс, выглядывая твой кораблик в подзорную трубу), но с творческой дачей не получилось. Остаётся вариант с понтоном (грузоподъёмность 6 т). Кажется, при тебе уже шёл о нем разговор. Так вот, приобрели они его с Хвáлей, но пока этот понтон лежит мёртвой тушей в Хвалином сарае, а куда податься, когда, по каким морям-океанам, а главное, с каким запасом горючего, пока покрыто мраком…»
Вот когда я почувствовал неясную тревогу. Даже сердце, отяжелев, опустилось в желудок: неужели Женька меня разыграл, и все его хождения по кабинетам и переписка с базой – блеф?! Коли нет работы, почему бы не пошутить от скуки над старым товарищем? Это похоже на него и так… непохоже. Но письмо у меня в руках, письмо, в котором ни слова о «Козероге» и его намерениях,