Огненная река. Питер Хеллер

река, но благодаря карте знал, где оно находится. Рядом с горбом ледниковой морены[5], которая в минувшую эпоху была грудой обвалившихся камней, а теперь смягчилась мхом и деревьями. С утра они были так близко к нему, а теперь их разделяло примерно пять миль. Именно там брала свое начало река, и в полутора милях вниз по течению ждали первые водопады, ужасные ступенчатые пороги, где в прошлом году погибли четверо забывших про необходимость обходить их справа. Выше по течению вода неслась очень быстро, а левый берег представлял собой отвесный выступ, к которому нельзя было пристать. В любом описании реки особенно подчеркивалось предупреждение держаться как можно правее, отъехав примерно на милю от озера.

      Пара крохалей возникла в поле зрения бинокля Винна и тут же покинула его, быстро направляясь на юг. Он поглядел на восток и заметил парящего в вышине крупного хищника; проследовав за ним взглядом, он заметил вспышку белого, и уверился в том, что это охотится белоголовый орлан.

      Но ни одного каноэ. Винн сдался и занялся тем, чем, согласно предположению Джека, и должен был заняться. Отложив бинокль на камни, чтобы не болтался на шее, он присел на корточки и принялся собирать гальку, выискивая ее вдоль и поперек всего пляжа. Вернулся с полными пригоршнями камней. И не только их, еще захватил палки и два пера, вероятно, скопы и вороны – все это он, опустившись на колени, сложил в две кучи, похожие не столько на пирамиды, сколько на погребальные курганы, направил воду вокруг них, а перья пустил плавать по каналам, как лодки.

      – Баркасы, – пробормотал он себе под нос, но Джек его услышал, – Как на похоронах викингов.

      Если Джек напевал, то Винн разговаривал сам с собой, особенно когда был занят своими штуковинами. Джек так это называл. Винн был без ума от Голдруорти[6], скульптора-эколога, благоговел перед этикой эфемерного искусства, от буддистов и живописи до молодых лун Джея Мида[7]. От таких вещей как высвобождение эго; чистоты, что кроется в кропотливом создании чего-то, имеющего недосягаемый смысл, чего-то что нельзя даже подписать, на протяжении часов и дней. Того, что этим можно сказать о собственности и непостоянстве всего на свете. На него меньше впечатления произвели экстравагантные облачения Христо Явашева[8], которые Джек счел грандиозными и подавляющими.

      Сидящий на корточках у кромки воды Винн напоминал Джеку ребенка с пластиковым ведерком на пляже. Он был столь же увлечен и счастлив.

      – Ты даже не собираешься это фотографировать?

      Винн поднял взгляд, пожал плечами. У него была дурацкая улыбка человека, застигнутого за серьезным разговором с бурундуком.

      Джек развел огонь. Когда тот затрещал и запылал, зачерпнул воду чайником, водрузил его на два плоских камня и палкой сгреб угли с горящими ветками в щель между ними. Вода быстро закипела, он поддел проволочную ручку своей палкой, передвинул чайник на один из камней,