Они все-таки решились разбить лагерь на острове, и в ту ночь у них не возникло никаких проблем с сосуществованием. На южном берегу была бухта, полная ряски, они тихонько обходили ее стороной и смотрели, как лось пасется. Незадолго до наступления окончательной темноты они пили поздний кофе, сидя у костра, и вдруг Джек беззвучно свистнул, а Винн обернулся и увидел его, наблюдающего с опушки; лось казался неприкаянным и будто бы хотел присоединиться к ним. Он явно никогда раньше не видел людей.
Теперь, когда туман рассеялся, а воздух стал прозрачным и холодным, им казалось, что с обнаружением лагеря той парочки проблем не возникнет, однако они ошиблись. Им пришло в голову, что, возможно, народу там было больше. Не два человека. Быть может, целая экспедиция разбила лагерь на восточном побережье, а все, что они слышали, было лишь ссорой пары на пляже. Может, мужчина и женщина отошли от группы, чтобы поругаться. Но в таком случае заметить их яркие палатки или увидеть вереницу каноэ, ползущих на север, точке перехода озера в реку, было бы в разы проще, однако ничего подобного не происходило. Они никого не видели.
Сплошные заросли цветущего кипрея, стена леса, неглубокие заводи с каменистыми пляжами, иногда обрамленные полосами высокой желто-коричневой травы; им попадались на глаза скалистые бухты с поваленными елями, лежащими поверх черных валунов и выбеленными, как кости, и низкие участки растительности между скалами на берегу, которые, как они знали, были низкорослыми кустарниками черники.
Если у кого и возникало желание остановиться и пособирать ее, то вслух они об этом не говорили. Ситуация их угнетала. Дав себе почти месяц – а то и больше, на пересечение череды озер и сплавление по реке, они рассчитывали на путешествие без точной даты окончания. Заказанный рейс из Вапака допускал изменения – они назначили бы дату, добравшись до деревни, и собирались двигаться неторопливо, с короткими переходами, если им того захочется. Становиться где-нибудь лагерем, чтобы отправиться в поход, поохотиться, если приспичит, набрать ягод, отдохнуть, выкурить по трубке и расслабиться – трубки были анахронизмом, им нравилось устраивать перекуры в лагере и затягиваться смесью ванильного табака, так они чувствовали себя старыми исследователями. Они жаждали окунуться в эту страну без спешки из-за перегруженного маршрута. Даже часов они с собой не брали, определяя время по солнцу или звездам, когда могли их видеть, и по ритмам собственных тел, когда не могли. Большинство их предыдущих заплывов по рекам отличались суетливостью, поскольку оба были студентами с работой и малым запасом свободного времени. Им хотелось попробовать по-другому, почувствовать, каково это на самом деле – пожить немного внутри пейзажа. Теперь же все изменилось. Пожар, замеченный ими накануне ночью, и ранние заморозки меняли все.
Путь их лежал в обратном направлении, на сто семьдесят градусов от курса, которым они ранее шли, он вел их