Элис разглядывала темный чай в чашке, но не пила его. Она думала о детях.
– Ах, – продолжила миссис Харрогейт. – Вы хотите спросить, как быть, если наши маленькие пациенты не захотят ехать?
Элис кивнула.
– Мы не занимаемся похищениями, мисс Куик. Если дети не захотят ехать, то принуждать их никто не станет. Хотя, на мой взгляд, такое маловероятно. Мистер Коултон… умеет убеждать.
Элис подняла глаза:
– Что вы хотите этим сказать?
– Ну… вы же пришли сюда, не так ли?
Элис почувствовала, как у нее краснеют щеки.
– Вряд ли это то же самое.
Миссис Харрогейт улыбнулась и отпила чай.
– Этим детям станет только хуже, если никто не будет лечить их, мисс Куик, – сказала она через мгновение. – Как правило, этот факт быстро убеждает.
– А их родители? Они приезжают с ними?
Миссис Харрогейт помедлила, наполовину поднеся чашку к губам, а затем наклонилась, словно собираясь поведать великую тайну:
– Все эти дети – несчастные сироты. У них нет родителей, понимаете ли. Они сами по себе в этом суровом мире.
– Все?
– Все, – нахмурилась миссис Харрогейт. – Похоже, таково одно из условий.
– Вашего института?
– Заболевания.
– Так оно заразно?
Миссис Харрогейт слабо улыбнулась:
– Это не чума, мисс Куик. Вы им не заразитесь и не заболеете. Не стоит об этом беспокоиться.
Элис не была уверена, что понимает. Она попыталась представить, как странствует по миру, одного за другим выслеживая больных детей и забирая их, словно какое-то чудовище из сказки. Девушка медленно покачала головой. Всегда можно заняться чем-то еще.
– Я до сих пор не понимаю, в чем именно будет заключаться моя работа, – неохотно произнесла она.
– Как же?