Минни отошла за стойку и вернулась с чайником, который все это время подогревался, плеснула теплого в мою чашку и налила себе.
– Свое письмо, а только такое же, – продолжила Минни. – В точности такое же. Это же жуть какая. Ну тут всем стало понятно, что у нас завелся какой-то маньяк. И что он ворует парней. И письма шлет. Так что сейчас все в панике перед Хэллоуином, особенно те, у кого сыновья есть. Это вроде единственное общее у ребят наших: пол, в смысле, – Минни на секунду замолчала и обвела руками свое углеводное царство: – Видите, даже булочную не украшаю к Хэллоуину, а ведь это был чуть не мой любимый праздник в году. Расставить везде тыквы, развесить искусственную паутину. У меня даже салфетки праздничные для прилавка вышиты. Но я уже второй год их не достаю. Из-за Натали в основном, чтобы ей не напоминать, не расстраивать. Хотя Натали сейчас все равно почти не выходит из дома, знаю, что ей это было бы неприятно.
– Не выходит из дома?
– Из-за Хоуп, дочки. У них с Бобби недавно ребенок родился. Что и говори, а девочка оживила их двоих. Хоуп сладкая, как булочка, ох как я ее люблю. Тихая, спокойная, не плачет без повода. Смотрит яркими глазками на мир, сокровище наше.
Минни была так бескомпромиссно влюблена в свою маленькую племянницу, что я не могла не улыбнуться. Она засмущалась:
– Ох, думаете, наверное, что я так говорю о малышке Хоуп, а о Бобби уже забыла? Каюсь, я привязана к племяшке. И да, она вернула к жизни отчаявшихся родителей. Но это не значит, что они заменили одного ребенка другим. Но разве плохо, что они в почти сорок лет не остались горевать до самой старости, а дали себе шанс на новое начало? И все сложилось, все получилось. Бобби был не самый внимательный парень на свете, но он точно обрадовался бы тому, что родители снова счастливы.
– Если бы был жив? – тихо спросила я.
– Если бы об этом узнал, – Минни опустила эти слова вместе с ножом на батон.
Я прикусила язык и решила сменить тему на менее личную Минни и более интересную мне.
– Это письмо, которое получил ваш брат. В нем ведь были стихи Джинни Харди?
Минни снова вышла ко мне с тарелкой хлеба для бутербродов и розетками с паштетом и джемом.
– Да, кажется. По правде говоря, я и не знала, что это ее стихи. Это нам потом уже сказали. По мне, тарабарщина какая-то. У нее много хороших стихов было, мы даже на выпускном их читали. Но это что-то странное. Ну и мы сначала подумали, что это кто-то пошутил, не связывали с пропажей Бобби. А потом Нат рассказала, что Бобби ей говорил, встретил, мол, Джинни Харди накануне. И что это сто процентов Джинни Харди, а не кто-то другой, потому что она была босоногая в октябре. Вы выйдете сейчас босиком за порог? Вот именно. И Бобби так решил: раз холода не боится, значит, и впрямь призрак. Он, конечно, это полушутя Натали рассказал. Но когда мы получили письмо, она вспомнила, что Бобби говорил про Джинни. И проверили – точно, ее стихи. Странно все. Но опять же: кто-то решил