Колокол, мельница, хлопковый мед. Энни Кей

лет я имею счастье наблюдать такую красоту. При этом о ней ведь многие не знают, у нас тут туристов не встретишь. Так что это только наше сокровище, достояние. Со временем, конечно, ко всему привыкаешь, и самое красивое место на земле становится просто местом, где ты каждый день должен бывать, где ты должен работать, утешать и радоваться вместе со своими прихожанами, с людьми, с которыми ты проживаешь все важные этапы жизни.

      Мы присели на одну из лавочек в середине зала.

      – Вы уже очень давно здесь служите, отец Мид?

      – Очень, очень давно. Мы переехали сюда еще до рождения моего сына Джорджа. Я занял место отца Джонса, отошедшего в мир иной. Знаете, непросто молодому священнику завоевывать любовь и авторитет людей с уже устоявшимися порядками. Но меня приняли хорошо, и уже несколько десятилетий Холмсли Вейл – мой дом, а его жители – моя семья.

      – Некоторые из них буквально стали вашей семьей, – заметила я.

      – Да, это так, – снова с улыбкой вспомнил о своих родных отец Мид. – Вы о них хотели поговорить?

      – Боюсь, что нет, – замялась я. Не представляла, как начать со священником разговор о суициде.