Джей Си первым делом отчитал меня за то, что пропала, хотя и догадался, что я осталась без мобильной связи. Ему не терпелось узнать все новости, но я всерьез переживала, что меня могут подслушать. Спрятавшись с головой под одеяло с телефоном, я пересказала ему мои разговоры за последние сутки. Мне казалось, что я находилась в Холмсли Вейл уже пару недель, потому что событий прошлого в этой деревне хватило бы на несколько месяцев.
Выслушав мой рассказ о разговоре с Дилан, Джей Си очень заинтересовался.
– Думаю, тебе стоит сразу все записывать, Мэдди, потому что анализировать материал так будет намного проще. И найди где-нибудь интернет, и присылай все мне, будем вместе думать. Что касается призрака Джинни Харди и его встреч с парнями перед исчезновением, думаю, история мутная, и вряд ли связывает одно с другим. Мало ли кто это был. Думаю, ты и сама там встретишь пару десятков таких призраков, похоже, в Холмсли Вейл это не редкость. Но вот письма со стихами – точно не совпадение, тут я с Дилан согласен. И значит, похититель целенаправленно выбирал именно этих детей. Но почему? И что он хотел сказать этим сообщением? Тем более одним и тем же. Стихи, откровенно говоря, так себе, хоть ты и читаешь их с подходящим подвыванием. Да-да, и не закатывай глаза, я слышу, как ты это делаешь, – добавил он с улыбкой.
Поймал, я действительно закатила глаза.
– Ла-а-а-дно. Согласна, с письмами история странная. И стих этот странный. Но ясности не добавляет, к сожалению.
– Да, не очень, конечно, помогает то, что эту историю с Харди знает вся округа. Это может быть буквально кто угодно. А там, где одновременно на улице двух человек не встретишь, можно похищение организовать и средь бела дня.
– В таком тумане, как здесь, похититель может даже пропустить потенциальную жертву, если уж на то пошло. Но в целом да, пока наш преступник – иголка в стоге сена, неудивительно, что поиски парней заглохли на старте. Как бы то же самое не случилось с моим романом: не представляю, как из этой истории сделать что-то большее, чем криминальную сводку в местной газете. Генри Харди был прав: когда люди слышат о чужом несчастье, в первую очередь начинают эгоистично думать о себе.
– Ах да, Генри Харди. Наш последний из рода Баскервилей, – Джей Си даже не пытался скрывать своего пренебрежительного отношения.
– Есть чувство, что тебе уже не нравится человек, которого ты в глаза не видел, – заметила я.
– Да я просто слышу по голосу, что наш загадочный Дориан Грей что-то очень быстро начал нравиться тебе.
Хорошо, что мы говорили по телефону: я немедленно залилась краской.
– И вовсе нет, – пробурчала я.
– Мэдди, я тебя знаю. Ты говоришь о нем тем же голосом, что и о Томе Хиддлстоне.
– Вовсе нет, – упрямо повторила я. – Ничего тебе рассказывать вообще не буду.
– Ну, не сердись, Мэдди, я же любя. Просто не хочу, чтобы ты увлекалась слишком сильно человеком, чья семья явно оставила ему набор психологических травм.
– По