Макс кое-как приладил обратно отвалившиеся части и закрыл дверь на цепочку, а Лара поставила чайник.
Ангел пытался что-то сказать, но Макс только подумал, что поздно, уже всё сделано, и ангел, расстроенно махнув рукой, исчез.
Они выпили по чашке чая с остатками печенья и разошлись по комнатам. Макс к Ирме, а Лара – к соседке Ирмы Лизе.
Лёжа на мягком диване, Макс подумал, как мало иногда нужно для счастья: минимальный комфорт, глоток чая, сохлая печенюшка и большая часть ночи впереди.
Утром ему снилось, что звонит телефон, но он знал, что трубку снимать не надо. Он смутно помнил, что, уходя, его разбудила утром Лара, и он закрыл за ней дверь, значит, всё в порядке и можно никуда не торопиться. Примерно к двадцатому звонку он с трудом открыл один глаз и осознал, что это не телефон, звонили в дверь.
– Ах, ты ж ёшкин кот! – пробормотал Макс, ссыпавшись с кровати и силясь попасть ногой в штанину. – Да, сейчас, сейчас!
Он выбежал в коридор лохматый и встрёпанный, в одетой наизнанку футболке и кое-как побеждённых штанах, натянутых на ноги и застёгнутых, но всё равно сидящих как-то криво.
Он снял цепочку и распахнул дверь. На пороге стояла Ирма, Лиза и какой-то худой парень – ровесник Макса, а может, чуть постарше.
– Ну, Макс, ты даешь! – Сказала Ирма, выслушав сагу о вылетевших в трубу ключах и быстро оценив положение. Её глаза слегка округлились, но больше она ничем не выдала своего удивления или недовольства.
Лиза же зашла к себе в комнату, увидела смятую постель, чашку из под чая со следами помады, рассмотрела висевший на соплях замок и резко сказала Максу:
– Максик, дорогой, ты совсем охренел? Что это за бомжатник ты тут устроил? И что за девицу ты притащил?
– Это Лара, – примирительно ответил Макс. – Она сама пришла.
И сама ушла, – подумал он. Оставила меня одного отдуваться.
– Да, мы договаривались с ней, – вмешалась Ирма, – но я не успела на метро.
– И про взлом тоже договаривались? – язвительно уточнила Лиза.
– Ладно, проехали, – ответила Ирма, – я тоже виновата.
– Не, Макс, ну ты – стихийное бедствие, – медленно остывая, сказала Лиза, – а по виду не скажешь.
Лиза была девушка весьма призывная, но с очень сильным, практически штормовым ветром в голове. Она нравилась Максу, но он даже не пытался поближе познакомиться с ней. Не столько потому, что ей было двадцать, сколько из простого чувства самосохранения. А у парня, пришедшего с ней и благоразумно молчавшего во время разборок, диагноз был написан на лице. Он так смотрел на Лизу, что было ясно – пропал человек.
Макс протянул ему руку и представился.
– Тёма, – ответил парень и обаятельно улыбнулся.
Он производил очень приятное впечатление человека