“А вдруг нам повезет, Алайни, и у нас будет счастливая семья?
“Я больше не верю в везение. Меня подвело имя, данное родителями”.
Алайни взволнованно посмотрел на сидящую рядом девушку. Его полное имя – Алатан означало “Сочная Печень Кабана”. Только величайшие охотники племени имели право называть детей именами, заговоренными на удачную охоту и почетную долю добычи. У Миалайи тоже было хорошее имя – “Нежная Шейка Грифонихи”. Имена прочих вампиров стаи звучали намного хуже, вплоть до “Хвоста Болотной Змеи”.
“Куда ты пойдешь? Ты еще слаб для охоты”, – девушка попыталась остановить направившегося к выходу Алайни.
“Я должен найти еду. Успокойся, я буду охотиться за пределами власти Интиная”.
“Но в пределах власти людей. Они застрелят тебя. Прошу, вернись”.
“Я вернусь, Миалайя. Вернусь… сытым”.
Проверив надежность повязки на левой руке и постаравшись отрешиться от боли и ощущения слабости, Алайни мягко соскользнул с утеса.
Глава 4. Явление волчицы
Варя, Алайни, Игорь
Чарун, большой бурый пес лохматой пастушьей породы, разбудил хозяйку, ткнулся влажным носом в ее свесившуюся с кровати руку.
– Что там? Куница в погребе? – шепотом проворчала Варя, потягиваясь.
Тихо поскуливая, Чарун тронул лапой ее колено.
– Ну пойдем, – уступила девушка. – Веди. Прогоним куницу.
Чарун привел Варю в длинные сени, частично занятые хозяйственным инвентарем, и молча сел у ее ног. Из оконца сеней виднелся летний загон для скота, освещенный тусклой электрической лампой на столбе. Присмотревшись к желтовато-черному полумраку, Варя содрогнулась всем телом и едва сдержала крик.
Испуганные коровы сгрудились в углу возле поилки. Подрощенная телочка Конопушка, названная так из-за мелких рыжих крапинок на морде, лежала посреди просторного загона. На ее боку полулежало отвратительное лесное чудище, вгрызшееся в шею.
Боясь, что скрипнет половица, Варя осторожно потянулась за ружьем, висевшим на крючке у двери, и сняла его. Тварь зашевелилась, и девушка снова прильнула к окну. Пес робко заскулил. Лесной хищник повернулся в сторону дома, обвел его светящимися глазами и продолжил ужин. Варя узнала тварь, встреченную по дороге из города. Теперь синеглазый вампир не выглядел жутко тощим, его татуированный живот заметно наполнился. Будучи не в состоянии пить кровь, он оторвался от горла жертвы и, смачно облизываясь, еще раз посмотрел на темную избу. Варя застыла, подняла ружье. Стрелять сквозь двойную раму было глупо, а выйти во двор не хватало смелости. Наевшийся вампир присел рядом с убитым теленком на вытоптанную скотом дернину.
“Почему он не уходит? Что за наглость?” – мысленно возмущалась девушка.
Голубоглазый хищник, напряженно прижав остроконечные уши, осматривал двор, как будто составлял план дальнейших посещений, и не торопился убираться в нору.
В душе Вари поднялась взрывная волна. Девушка выбежала из дома и прицелилась в